Бездна в твоих глазах - стр. 33
— Сейчас… немного осталось.
Стальные пальцы вздернули меня вверх, заставляя выпрямиться. Перед глазами маячила кованая ограда с хитрым вензелем.
— Сможешь перелезть? — Артур с тревогой посмотрел на меня и заключил: — Нет, не сможешь.
Он был демонски прав. Без его поддержки ноги так и норовили сами подогнуться. Брусчатка мостовой манила обещанием покоя…
— Подожди, не падай, — он расстелил на камнях плащ. — Вот так…
Я почти рухнула на ткань, плавая в океане кипящей боли. Весь мир сжался до пульсирующей огненной дыры где-то в районе живота.
Спящие… за что?!
Артур потянул в сторону обугленное платье. Это было так больно, что я заплакала…
— Нет… пожалуйста, не надо!
— Тише, лежи смирно, — его лицо замаячило сверху, закрывая ночное небо. — Мне нужно посмотреть…
Я вцепилась пальцами в ткань плаща и сжала зубы, готовясь к новой судороге боли. В голове вспыхивали и гасли бесполезные отрывки про оказание первой помощи при ожогах.
Чем меня приложили? По ощущениям — что-то вроде "огненного луча".
Ди Альдо тихо выругался.
— Все… настолько плохо? — выдавила я.
"Огненный луч" — не худший вариант. По крайней мере, высокая температура вызывает коагуляцию, что позволяет избежать кровотечения…
Минус в том, что "луч" прожигает в жертве дырку. В буквальном смысле. И судя по тому, что мне попали куда-то в район левой почки жить я буду плохо, но недолго…
— Нормально, я справлюсь, — Артур засучил рукава.
Его ладони легли чуть выше раны. Я едва почувствовала это, все заслоняла боль.
— Давай на счет три. Раз, два…
Мир утонул в зелени. Манящей и губительной, как океанские волны. А когда я проморгалась и отогнала изумрудное марево, то вдруг осознала — больше не болит. Совсем.
Это было… непередаваемо. Слаще, чем мед, острее, чем оргазм. Просто лежать на дороге, чувствовать сквозь влажную ткань гладкие булыжники брусчатки и знать — больше не больно. И не будет.
Ради таких моментов стоит жить.
Ди Альдо пошатнулся и со стоном опустился на плащ рядом со мной.
— Серьезная… дрянь, — прошипел он сквозь зубы.
Я нашла его ладонь, сжала.
— Спасибо. А где… эти?
— Там, — он сделал неопределенный жест в сторону домов.
— Ты ведь… никого не убил?
Наемников Пенелопы не жалко. Но мне не хотелось, чтобы Артур из-за меня стал убийцей.
— Нет, — он скривился так, что непонятно — это улыбка или судорога свела пол-лица. — Не потребовалось. Я знаю этот район, а они нет. Ты сможешь встать? Нам не стоит здесь оставаться…
Вставать не хотелось. Лютая боль и невыразимое облегчение, пришедшее ей на смену, превратили меня в амебу.