Без памяти в тебя - стр. 5

Чёртов Воин. Рыцарь без страха и упрёка. Руслан Да-или-Нет, мать его!

Немногословный (больше двух слов подряд для него уже речь, пять — выступление, десять — доклад), лаконичный, категоричный.

Сдержанный. Выдержанный, как хороший коньяк.

Чёртов засранец, что и в кожаной куртке похож на разбойника, и в костюме с белоснежной рубашкой — на разбойника, только благородного, а-ля Дубровский или Робин Гуд.

Высокий, сильный, смелый.

Отважный, как крейсер. Бесстрашный, как хмельной витязь, что улыбается только по великим праздникам, зато загадочно дёргает уголком губ, будто видел меня голой.

Этот видел. И точно знаю, когда в последний раз.

Ой, не надо этих всезнающих ухмылок, Дымов! Я приличная девушка. Я не прыгаю в койку с каждым встречным. Не знакомлюсь в барах. Не танцую…

Чёрт! Я покраснела, вспомнив, где и как танцевала ночью три дня назад.

Ну, да, танцевала. Но потому что была с тобой! Опять с тобой. Только с тобой, Руслан.

С тобой мне не страшно ничего: прыгать с тарзанкой, пробовать «тухлую» шведскую селёдку, купаться в проруби, ссориться с отцом, танцевать голой.

Конечно, после развода я пыталась наладить личную жизнь. Даже сходила на сто бесполезных первых свиданий, ни одно из которых так и не стало вторым, а уж тем более третьим, которое можно было бы с чистой совестью закончить утренним кофе в постель.

Имею право!

В конце концов, я живая. Мне всего двадцать восемь. Я в разводе. Я хочу нравиться. Хочу отношений. Хочу секса.

«Да что с тобой не так?» — заявил один из неудавшихся кавалеров, что, увы, не прошёл кастинг на звание следующего. Бросил на стол смятую салфетку, которой стирал с белых брюк красное вино.

Честное слово, вышло случайно. Сама не знаю, как я сначала смахнула со стола его дорогущий телефон, а потом облила бедолагу вином. Нормальный вроде был мужик. Не душный, не страшный, не жадный. За ресторан заплатил. Такси вызвал (премиум, не пожопился). Номер телефона оставил.

— Что с тобой не так? — удивилась психолог, когда я побежала ей жаловаться после очередной неудачи. — Может, ещё слишком рано, Альбина? Ты не готова к новым отношениям.

А как я могу быть к ним готова, если у меня, кроме Дымова, даже в мыслях никого нет? Если всюду он, он и только он? Сделать лоботомию?

— А тебе самой сейчас чего хочется? — спросила психолог.

— Честно?

Вернуться. Простить, обнять его дурака, прижаться к широкой груди и всё забыть — всё, что нас разлучило, всё, что встало каменной стеной: ни обойти, не перелезть, разве что забраться на неё и сигануть вниз головой.

— Мне амнезию, пожалуйста, и бокальчик мартини, — ответила я психологу.