Без памяти в тебя - стр. 6

3. 3

Прости, моё либидо, что забыть Дымова у меня не получилось!

Я посмотрела в зеркало заднего вида.

Какой-то мужик поймал мой взгляд. Встал в стойку, как легавая на охоте, улыбнулся.

Хм… До чего же самоуверенные эти мужики! Чуть краше обезьяны — и уже мачо. Грудь колесом, волосы назад — словно я жду не когда женщина с коляской перейдёт дорогу, чтобы выехать из чёртовой подворотни, а его, такого улыбчивого.

Нехотя признаю, что этот как раз ничего — обезьяны отдыхают. Лет под сорок, высокий, темноволосый, широкоплечий. Только увы, знает, как выглядит, какое впечатление производит, успешно этим пользуется и наверняка убеждён, что любая женщина должна быть счастлива, что он, такой весь из себя великолепный, как турецкий сериал, обратил на неё внимание.

— Ну уж нет! К чёрту мачо! — говорю я вслух, поправляя помаду.

Психолог сказала записывать свои мысли на диктофон и переслушивать, чтобы не забывать, чего именно я хочу, к тому же позитивные аффирмации создают правильный психологический настрой. Но я пока ограничилась беседами с навигатором и видеорегистратором. Они терпеливые парни.

Навигатор иногда даже отвечает впопад.

«Поверните налево» — ну чем не рекомендация, когда размышляешь: к магазину и домой, или к бару и во все тяжкие.

— В древнем Риме, кстати, — просвещаю я навигатор, — для учёных мужей была построена библиотека Цельсия, рядом с которой был публичный дом. И подземный ход к нему скрывался как раз за дверью слева. Говорят, выражение «пойти налево» пошло именно с этого благородного заведения. «Дорогая, я в библиотеку!» неплохая отмазка для древней римлянки. Да и вопрос: «Как пройти в библиотеку?» в данном случае уместен и в три часа ночи.

Не знаю, как навигатору, Дымову бы понравилось история, он любознательный. И умный. И начитанный, зараза. И крутой, как кипяток.

— Нет, хватит с меня крутых парней! Все беды от них, презирающих опасность, бесстрашных, волевых, непрошибаемых, одиночек по жизни. Хватит с меня бывшего мужа!

Прости, моё либидо! Теперь только хардкор — только нежные, робкие, чувствительные романтики. Чтобы вместе бояться высоты, плакать над одной слезливой мелодрамой и дружно спасать пауков — поймать банкой в ванной и нести на улицу.

Да, спасать, а не равнодушно-презрительно прихлопывать голой рукой, Дымов!

Заведём с ним собаку. Корги. Нет, лучше двух. Вдвоём собачкам веселее. Потом купим дачу. Заставим все окна рассадой. И чтобы был такой честный, прям охренеть.

Конечно, он никогда не сделает мне предложение, как ты:

«Вот моё сердце. Вот мой хрен. Вот мои деньги. Выходи за меня».