Без памяти в тебя - стр. 3
Ну, конечно! В шкафу. В плаще.
Вот балда! Я же ходила получать заказное письмо. Натянула поверх белья только плащ (ждала этого… на букву «М», ага, мужа, бывшего) и пошла в магазин за шампанским. Ну и на почту решила завернуть заодно. Телефон в руку, паспорт и уведомление — в карман. И то и другое там так и лежат — до почты я не дошла… кое-кого встретила.
Хм! Нет, не Дымова. Хотя встреча вышла занятной. Я бы даже сказала: волнующей. Давненько мы с ним не виделись и вдруг вот так… случайно, на улице, в чужом городе… Игорь Камалов.
А потом он ещё и позвонил сразу, в тот же день, хотя сказал, что будет занят. И я даже обрадовалась, хотя вроде не должна была. В общем, наверное, не надо о нём думать, даже совершенно точно не надо, но почему-то думалось. Видимо, назло Дымову.
Я бросила паспорт в сумку, туда же как попало собрала остальное.
А руки-то дрожат. Проклятье! Как легко Дымову удаётся вывести меня из равновесия: несмотря на гнев, даже ярость, невыносимо хочется плакать.
Жалко себя, расцарапанную руку, несбывшиеся мечты, глупые надежды.
Отчаянные попытки устроить жизнь без него тоже жалко: деньги, потраченные на психолога, бесполезный шопинг (куда я всё это теперь надену?), купленную машину (тоже, видимо, жест отчаяния: за неимением принца, хоть коня), чёртов бар, где меня угораздило три дня назад с ним напиться (чудесный был барчик посидеть вечерком, жаль, что теперь мне туда уже никак).
До сих пор стыдно за своё безрассудство. Теперь ещё и это хочется забыть. Даже больше, чем неудавшееся замужество и дату нашего знакомства.
Не сильно-то я преуспела, если вид бывшего мужа до сих пор вызывает у меня дрожь в коленях и желание затащить его в койку. Или это он меня затащил?..
А, уже какая разница! Махнув рукой, иду в ванную, чтобы привести себя в порядок.
— Ну и видок у тебя, Алька! — качаю головой, глядя в зеркало.
С сеновала — не ошибёшься.
Юбка перекручена. Свитер наизнанку. Волосы растрёпанные. Тушь потекла.
И я в таком виде чуть было не вышла на улицу?
Сигнализация машины истошно завопила, когда я наносила последний штрих — подкрашивала губы. Жалобно завыл брелок. Кто-то, видимо, всё же не смог проехать, стоит, ждёт.
На ходу натянув куртку и чуть не забыв замкнуть дверь, я выскочила на улицу.
Ох, чёрт, а дождь-то какой зарядил!
Только кто-то не дождался. Машина, конечно, уже заткнулась, но никого нет.
«Ну и кто ты после этого? — оглядываюсь, отключив сигнализацию. — Я бежала, торопилась, речь покаянную готовила, виноватой себя чувствовала». Ну что за люди: покаяться некому!