Бэтман Аполло - стр. 64

Я вспомнил стихи из школы. Это был один из тех редких случаев, когда я твердо знал, кто написал запомнившиеся мне строчки.

– «Британской музы небылицы тревожат сон отроковицы. И стал теперь ее кумир или задумчивый вампир, или…» Кто-то там еще, – сказал я. – Пушкин.

– Вот видишь, даже до ваших сугробов докатилось. Дракула старался не отходить от образа без крайней нужды. Плащ с красной изнанкой, накладные, извиняюсь за выражение, клыки – все это ввел в моду именно он. Цинично, конечно. Однако работало лучше, чем все сегодняшние методики пикапа.

Я вспомнил, как мой учитель Локи определял «пикап» – «совокупность подлых ухваток и циничных хитростей, принятых среди нищебродов, не способных или не желающих честно расплатиться с женщиной за секс». Но вслух этого я, конечно, не сказал. Вместо этого я спросил:

– Почему женщины попадаются на такое?

– Женское сердце само ищет возможности обмануться, – вздохнула Софи. – Поэтому обмануть его совсем нетрудно.

Между тем красная краска поднималась все ближе к нашим ногам. Выглядело это и правда мрачно.

– По-моему, – сказал я, – тебе пора что-то пробасить.

Она поглядела на часы.

– Темное море возмездия, – заговорила она басом, – вот-вот сомкнется над моей головой. Погибель заслужена мной в полной мере, и я не ропщу… Как жаль, милое дитя, что ты разделишь мою судьбу…

Я молчал.

– Тут тебе полагалось задать вопрос, – сказала она нормальным голосом. – Насчет того, можно ли остановить проклятие.

– Будем считать, что я его задал.

– Спасти меня могла бы только любовь, – пробасила она в ответ, – вдруг вспыхнувшая в сердце юного и чистого существа… Но мыслимо ли такое?

– Какое-то Кентервильское привидение, – наморщился я.

Софи кивнула.

– Теперь ты знаешь, откуда молодой Уайльд взял сюжет.

– Он что, тоже здесь сиживал?

Софи как-то неопределенно пожала плечами.

– Неужели этот примитив работал?

– Работает только простое, – сказала Софи. – И в простом, и в сложном… Вот представь себе, что ты девушка Дракулы, которая понимает, что красная жидкость вот-вот испачкает ее любимое платье, и ищет цивилизованный выход из этой дикой ситуации. Что бы ты сказал?

– Любовь? – спросил я тоненьким голоском. – Не знаю, мое сердце отдано другому. Но луч сострадания в нем так ярок, так светел… Он сумеет вырвать тебя из мрака, милый Дракула… Вот моя рука…

– Отлично, – сказала Софи. – Практически слово в слово. А где рука?

Я встал и подал ей руку. Она взяла меня за пальцы – и повела по узкой и крутой каменной лестнице. Мы поднялись наконец вверх и повалились на кровать. Теперь это было единственное высокое и безопасное место в спальне. Выйти из комнаты было нельзя – под входной дверью был обрыв, на дне которого темнела красная жидкость. Чайный столик казался Атлантидой, уходящей в океан возмездия.