Беспризорница Юна и морские рыбы. Книга 2. Белый Ворон приходит сам - стр. 23

– А что мне жаль… – сказал он оттуда замогильным басом. – Что парни мои не умели спать на льду, ходить по углям, играть на трубе и смотреть на солнце открытыми глазами.

– К-к… то их этому учил, – сказал Заяц.

Быкмедведь с силой тряхнул головой, передвинув шлем на затылок.

– Правильно говоришь. – Он прищурил тот глаз, который оставался на это способен: – Сами должны. А иначе не выйдет дела.

– И не вышло, – заключил он.

Издалека донесся – может, за десять холмов отсюда – долгий тихий звук.

– Слышал?

– Волки.

– …

– Я не видел. А м-мне рассказывали. У нас б… были. В-в… лесу. П… потом оленей потравили, они яблони ходили есть, зи… мой. Они ушли. А за ними в… волки.

– Не трясись.

– Я не трясусь.

Если земля – вода. То стоишь на плоту на гребне огромной горки. И, если постараться, можно услышать низкий и медленный гул – от медленно, неуловимо глазом, катящихся волн, покрытых лесом? Но слышно стало лишь ветер, который, упав на лес, побежал по верхушкам… Сейчас здесь будет. И – невидимый, неуловимый, хлестнул в лицо и плечи – и вот уже сзади, полетел от дерева к дереву. Дрожь Зайца унёс. Он стоял, спокойный, как столб – будто туловище его стало одно целое с тем, к чему был привязан.

– А тут даже дождя не было. Снег лежит.

– М-м. А я б поглядел… на оленей.

– …У нас еще так говорили: ворону ветром прибило к земле – ворона говорит: мне как раз сюда и надо было.

– А так у вас не говорили: дураку всегда праздник, всегда чему-нибудь смеется и болтает.

– Такого не слышал. А слышал: домашняя дума в дорогу не годится.

– Ну?.. – Я б тебя сменял… на пару умных… а пожалуй на всех. Махнулся бы не глядя.

– А ты в городе был?

– А ты хотел бы?

– Раньше – нет, а сейчас – не знаю. А что там?

– Сортиры теплые. П а л и к м а х е р с к у ю я б посетил. Постричься не успел. И ФФХХХХХПФФФФЫ-ы-ы-э-э-хх!..

– Не получится, – сказал Заяц. Почти не глядя: – Это мои. Крепкие.

– Не суйся… под руку… – пропыхтел Быкмедведь.

Что-то треснуло.

Неужели лопнули прочные, из дубленой кожи, ремни? А может это Быкмедведь что-нибудь порвал себе в животе? Или столб не выдержал напора – и сейчас выскочит из земли с корнями – и, не устояв на ногах, Быкмедведь кувыркнется с ним вместе – туда, вниз, в туман?

Ничуть не бывало. И ни столб не шелохнулся, и Быкмедведь не сдвинулся ни на полпальца.

Но железная шапка свалилась у него с головы и, ударяясь оземь, подпрыгивая и переворачиваясь, покатилась туда.

Вниз. В туман.

Однако долго катилась: уже казалось – точка; а это была – кочка; и снова слышался шелест и треск, впрочем, едва уловимо.