Белый Волк - стр. 44

– Я сожалею, святой отец, – сказал он, глядя на серое лицо старика.

– Я тоже, Скилганнон. Я думал, что свеча, увиденная мною во сне, означает любовь, но это было пламя войны. Теперь все, чего мы пытались добиться здесь, запятнано. Мы, монахи, убивали ради спасения собственной жизни.

– Ты предпочел бы умереть там, у ворот?

– Да, Скилганнон. Предпочел бы. Священник Кетелин предпочел бы – но слабый человек благодарен за еще несколько дней, месяцев или лет жизни, подаренных ему. Подойди вон к тому шкафу и достань снизу узел, завязанный в старое одеяло.

Взяв узел в руки, Скилганнон сразу понял, что в нем лежит, и сердце у него бешено забилось.

– Развяжи, – велел Кетелин.

– Я не хочу их брать.

– Тогда унеси их отсюда и избавься от них. Я ощутил исходящее от них зло, как только ты отдал их мне. Я надеялся, что ты сможешь освободиться от их темной власти. При виде твоих страданий я гордился тобой, гордился силой, которую ты проявлял. Ты предложил мне продать или выбросить их, но я не мог. Это было бы все равно что выпустить в мир чуму. Они твои, Скилганнон. Возьми их и унеси прочь отсюда.

Скилганнон, положив узел на стол, развязал его. Солнечный свет из окна упал на костяные рукояти Мечей Дня и Ночи, на общие, сверкающие черной полировкой ножны. Надев на себя перевязь с серебряной каймой, Скилганнон повесил ножны за спину. В узле, кроме них, лежал туго набитый черный кошелек. Скилганнон взвесил его на руке.

– Здесь двадцать восемь рагов, – сказал ему Кетелин. – Все, что осталось от денег, вырученных за твоего жеребца. На остальные мы закупили провизию для бедных в засушливый год.

– Ты знал, кто я, когда я пришел сюда, отец?

– Знал.

– Почему же ты разрешил мне остаться?

– Любой человек способен искупить свои грехи, даже Проклятый. Наш долг – любить тех, кого любить невозможно, и тем открывать их сердца Истоку. Сожалею ли я об этом? Да. Сделал бы я то же самое снова? Да. Если ты помнишь, я просил тебя об услуге. Ты по-прежнему согласен оказать ее мне?

– Разумеется.

– Я посылаю Брейгана в Мелликан, с письмом к Старейшинам. Возьми его с собой и проводи до столицы.

– Брейган – чистая душа. Не боишься, что я испорчу его?

– Что поделаешь? Он действительно чист душой, неопытен и мало что знает о жестокости этого мира. Если он сумеет сохранить свою чистоту, дойдя с тобой до Мелликана, из него выйдет хороший монах. Если нет, то ему лучше поискать себе другое поприще. Прощай, Скилганнон.

– Мне больше нравилось, когда ты звал меня братом Лантерном.

– Брат Лантерн умер у наших ворот, Скилганнон. Он ушел, когда пролилась кровь, но когда-нибудь, возможно, вернется. Я буду молиться об этом. А теперь ступай – мне больно смотреть на тебя.