Белый Камень. Чёрный Серп - стр. 17
«Нет, ты не выстрелишь, ты не хочешь убивать меня, ты знаешь, что я прав» – каким-то непостижимым способом Иван сделал хитрое умственное усилие и втиснул эту мысль в сознание Григория.
Боец воткнул оружие в сугроб и ошарашено поглядел на беглеца.
«Неужели?!» – пронеслось в голове у Клюева. Он сунул руку в карман и вытащил разогревшийся камень. На солнце легкое свечение не было заметно. Но Иван не сомневался, что к происходящему сейчас камень имеет самое прямое отношение.
– Эй, ребята, вы чего? Вы это бросьте! – Сидоркин оторопело перевел взгляд с напарника на Клюева и вскинул винтовку. – Потапов! Потапов! Гришка, мать твою, ты чего творишь! – он ткнул прикладом в бок Григория. Тот ошалело крутил головой, не приходя в себя.
Клюев сделал шаг назад.
– Сидоркин, Сидоркин, уходите, от греха подальше! Скажешь: не нашли никого, – скороговоркой уговаривал Иван, держа камень в вытянутой руке. Алексей уставился на камень, потом на Клюева.
– Ты эти фокусы оставь! Я выстрелю, клянусь тебе, выстрелю! – крикнул он и вдруг обессиленно опустился на колени.
Возле провала глухо стукнуло, и дернулась земля.
– Стоять! – послышалось за спиной. Клюев оглянулся: из леса, метрах в тридцати, к ним бежал третий солдат, на ходу вскидывая оружие. Краем глаза Иван заметил, как Потапов, сбросив наваждение, вытащил из сугроба винтовку. Гул нарастал. Края провала начали обваливаться. Повернувшись к бежавшему бойцу, Иван собрался проделать еще одно внушение, но не успел. Солдат выстрелил. Пуля больно ударила по пальцам, камень вырвало из руки, и он скакнул к провалу, стукнулся о края, еще и еще раз – и нырнул вниз. Иван выхватил маузер и, почти не целясь, пальнул. Солдат упал. Повернувшись к Потапову, Клюев опередил того на секунду – и пуля вошла Григорию точно в грудь. Сильно тряхнуло, Сидоркина потащило к дыре.
– Помоги! – завопил он. Иван бросился туда, но ни Алексея, ни тела Григория уже не было. Земля воронкой уходила вниз. Клюева сбило с ног. В слепом инстинкте выживания он цеплялся за трещины в земле, обнажившиеся коряги – и выбрался-таки. Отполз на четвереньках к соснам и оглянулся, прижимая к телу окровавленную руку. Там, где раньше чернел узкий провал, образовался котлован, неглубокий, но широкий, словно пересохший пруд. В его центре лежали валуны.
Клюев закричал и рухнул лицом в снег. Чудесный камень был потерян навсегда.
Глава вторая
На отдых
Он стоял возле бронированного панорамного окна, полуприкрытого плотными шторами из темного китайского шелка. Это сегодня слово «китайский» произносится как всепобеждающее проклятие. А в его молодость «сшито в Китае» звучало почти так же магически, как «производство Югославии» и «сделано в Чехословакии».