Белый Камень. Чёрный Серп - стр. 18
Впрочем, и теперь в Поднебесной продолжают кое-где творить настоящие вещи. И шторы на окне были сотканы в тихом местечке, недалеко от границы с Японией; там не одно столетие разводили тутового шелкопряда, поставляя изысканную ткань к императорскому дворцу.
Хмурился ненастный день, ветер бросал в стекло потоки дождя, и по окну ползла прозрачная пелена, искажая знакомый московский пейзаж до сюрреалистической картины: набережная извивалась змеей, Кремль походил на оплавляющийся торт, Спасская башня корчила рожи курантами, напомнившими ему сейчас прилипчивую мазню Сальвадора Дали. Его картины он видел прошлым летом в Лондоне, где встречался с партнерами по бизнесу. Ему очень не понравилось это художество, но он его запомнил: в жизни все может пригодиться.
Он разглядел время на башне: двенадцать двадцать. Находясь в рабочих апартаментах, он принципиально не смотрел на другие часы и всегда подходил к окну, взглянуть на куранты. У него даже была любимая шутка для тех, кто входил сюда. Когда по ходу беседы требовалось уточнить время, он шел к окну со словами: «Ну-ка, глянем, сколько там на моих» – и, взглянув на куранты, поворачивался к собеседнику.
– Четверть первого. Специально для вас процент будет низким – всего двадцать пять миллионов евро.
Или так:
– Уже без двадцати три. Ваш тропический островок в качестве залога недвижимости мне совсем не нужен, а замок на Луаре подойдет.
Или даже так:
– Четыре часа, не отстают, и бой хороший. Передайте мое почтение высочайшему шефу и сообщите, что и я лично, и мое скромное хозяйство всегда готовы помочь нашему государству. Свои люди – сочтемся.
Но сегодня шутки о курантах в голову не шли, и не потому, что он находился в кабинете один. Все было слишком серьезным. Вернее, все стало таким два месяца назад, когда он получил первые доказательства. И теперь факты или окончательно подтвердятся, или… Если нет – то придется начинать сначала. Ему и в голову не приходила мысль бросить давно начатое. Такая перспектива его не устраивала.
Он прошел к бару и достал из-за шеренги бутылок графин с отменным, сделанным домашним поваром самогоном, который приходилось пить исключительно в одиночестве, – высокие партнеры и клиенты не поняли бы этого пристрастия, – и плеснул в бокал. Выпив, подцепил пальцами из хрустальной вазы с рассолом простейший соленый огурчик – кислый, но в меру, – а съесть не успел. В кабинет постучали.
Кинув огурчик в вазу, он захлопнул бар, выудил из кармана платочек, вытер пальцы и собственноручно открыл двери.
На пороге стояла молодая женщина. Брюнетка в сером брючном костюме. Худощавая, но мускулистая. Тонкая серебристая лента перехватывала тугой хвостик волос.