Бегство в Египет. Петербургские повести - стр. 43
– Дайте только добраться, я ему… всё скажу. Мамаша, извини, не могу не ругаться… чёрт!
Снова заговорил лом. Снаружи, на дальней стороне крыши, громыхнуло кровельное железо.
– Ребята, будут спрашивать – вы здесь оказались случайно. – Человек запрыгнул на подоконник и стоял согнувшись, чтобы не повредить парашют. – Вы не бойтесь, ничего они вам не сделают. Не посмеют.
– Вылезайте, чего болтать! Решили, так вылезайте. – Валька подбежал к человеку близко и сказал, заглядывая ему в лицо: – Послушайте, ведь вы всё наврали. Не бывает таких парашютов. Не может быть. – Он перевёл дыхание. – Вы давно бы уже улетели, не стали ждать. Всё враньё, парашюты вверх не летают.
Дальний конец чердака прочертила полоса света. По крыше грохотали шаги. Дверь тряслась и стонала и наконец не выдержала. Круглые мячики света запрыгали между балок. Ворвавшиеся, высвечивая дорогу фонариками, сгрудились возле дверного проёма.
Должно быть, прошла минута. Грохот на крыше не умолкал, а из пыльного чердачного далёка раздавались скрипы и чертыханье.
– Вот он, – крикнули со стороны двери. Голос был тот же самый, что отдавал команды. Фонарики вдруг погасли. Люди у проёма зашевелились, и из слипшейся человеческой массы стали выделяться фигуры.
Зачарованный атакой со взломом, я стоял оцепенело, как столб. Я позабыл про всё: про Вальку, про незнакомца – спроси меня в тот момент, на какой я живу планете, я бы наверняка не вспомнил.
– Шубин, остановись! – Отчаянный хриплый крик сотряс чердачные своды. Качнулись бельевые верёвки, и в просветах зашевелилась пыль.
Человек с парашютом стоял на краю крыши, ногой упираясь в водосток. Я видел, как сминался под каблуком тонкий железный обод и слетала ржавая крошка. В доме напротив люди высовывались из окон, и какая-то незнакомая женщина прижимала к лицу платок.
Человек стоял прямо, к чердачному оконцу спиной, стоял спокойно, слегка опустив плечи, словно перед ним не лежала смертельная пропасть двора, а по воздуху протянулась невидимая глазу дорожка, и сейчас он сделает шаг и легко побежит вперёд, смеясь над нашими страхами. А рядом с ним стоял Валька, коленом упёршись в крышу и придерживаясь за край рукой. Вторая его рука держалась за ремень парашюта.
На нас с Бобиным не обращали внимания. Все смотрели туда, где стояли мужчина и мальчик, а человек с ломом, осторожно, чтобы не выдать шагов, двигался из темноты к свету.
– Брось! – сказала Валькина мать. Она вырвала из рук человека лом и швырнула себе под ноги.
– Мамаша, я ж…
– Сволочь… – Она схватилась за бельевую верёвку, и та лопнула, как перетянутая струна. – Шубин. – Она сделала шаг к окну, но дальше шагнуть не смела. – Я знала, что когда-нибудь ты придёшь. Не смей, оставь мальчика! Валенька, отойди от него, он… сумасшедший.