Басурманин. Крылья каарганов - стр. 42
– Разве тебе недостаёт нарсугур? Мне ли тягаться с их свежестью?
– Ты для меня молодой побег сочной травы, Магрура! Бутон диковинного цветка в саду дворца. Так же прекрасна, как и в ту пору, когда я увидел тебя! Ни одна из моих наложниц с тобою не сравнится. Только вели – всех сошлю.
– Почему?
– Придёт срок, и ты станешь моей.
Мара не верила тому, что слышит. Столько лет прошло, а Джамбулат всё ещё надеется, что она ему покорится.
– Никогда! – медленно произнесла она и отвернулась.
Джамбулат приблизился, схватил её за плечи и резко развернул лицом к себе.
– Не упорствуй, Магрура! Ты сама будешь меня умолять об этом!
– Не бывать тому!
– Я так хочу! И ты будешь моей!
Мысль, что многие лета назад Джамбулат уже говорил ей эти слова, всколыхнули в душе Мары былую злость.
– Лучше убей меня! – с вызовом бросила она.
– Убить? Нет! Я подожду!
Он выпустил её из крепких рук и, отойдя к окну, взял со столика кувшин, неторопливо поднёс ко рту и сделал глоток. Белесый напиток тонкой струйкой побежал по бороде.
– Ты передумаешь! Или я велю моим каарганам растерзать Дамира. И заставлю смотреть на его страдания. Что? Жизнь сына ничего не значит для тебя?
От страшных слов Мара поёжилась. Она смотрела, как Джамбулат ставит кувшин, как медленно идёт к ней. Стараясь говорить спокойно, она, понизив голос, твёрдо произнесла:
– А кто тебе сказал, что хан Дамир – мой сын?
Ей удалось справиться с волнением. Голос окреп и стал жёстким:
– У Явуз-хана и при мне, и после много наложниц в шатре побывало.
Джамбулат посмотрел ей в лицо, схватив за подбородок. Мара скривилась от боли, высвободилась и отступила.
Джамбулат усмехнулся:
– Явуз после твоей… смерти ни одну женщину не приблизил. Не думаю, что хан принимал в шатре наложниц при тебе.
Он подошёл совсем близко, навис сверху, словно раскалённый песчаный бархан, обдал жаром дыхания:
– Твои чары! Ты сводишь с ума. Сильных воинов делаешь покорными рабами. Когда Явуз увёз тебя, я не мог ни о чём думать. Кусок баранины в горле застревал, кумыс мимо рта проливался. Решил – скольких воинов положить придётся, сколько золота потребует твой хан, что ни пожелает получить от шаха Хорезма – всё дам, но верну тебя. Ты и только ты должна была стать моей первой женой. И ты станешь.
Мара удивлённо уставилась на Джамбулата.
– Не смотри на меня так, словно пред тобой диковина какая, – отвечая на немой вопрос, Джамбулат протянул пальцы, хотел дотронуться до её плеча, но отдёрнул руку и отошёл к дверям. – Наложниц у меня много. Жены нет.
Он посмотрел на Магруру долгим взглядом и произнёс: