Артемия. Оборотень - стр. 20
Успокоение пришло, когда мы оказались на островке.
Необычное ощущение, что я дома… Что я в безопасности. Весь остров окутывала аура уюта – аура Арион. «Моей» Богини.
Вблизи статуя оказалась меньше, чем я думала – всего в полтора роста Снежного! Так и тянуло подойти, провести рукой по резной шерсти – на вид она казалась мягкой, как настоящая.
Звери робели, а я оглядывалась с любопытством. Островок был не очень большой – места как раз хватило всей стае, и немного свободного осталось только позади деревянной волчицы. И всё равно, хотелось остаться рассмотреть всё получше. Но сначала дело, а потом… Надеюсь, все волки стаи поймут моё желание поклониться богине как следует.
– Как тебя зовут, дитя?
Снежный обратился непосредственно ко мне.
– Мия… – я запнулась и, выдохнув, повторила громче. – Артемия.
Уверена, что уж этот волк сможет произнести его целиком. Впрочем, может и остальные смогут, но раньше я об этом не задумывалась. И если уж честно, меня полностью устраивало быть просто Мией. Но ритуалы обычно требуют большей точности.
Волки никак не отреагировали. Оглянувшись, я успела заметить, как Быстрая сама с благоговением рассматривает статую, и мысленно улыбнулась.
– Ты, – Снежный требовательно посмотрел на меня. – Встань здесь.
Мордой он указал на пятачок рядом с собой. И перестал обращать внимания, не посмотрев даже выполняю ли я его приказ. Впрочем, он ведь знает что я не-зверь… Логично, что я не буду сопротивляться… Наверно.
Волкам команды он отдавал коротким лаем.
Статуя Волчицы-матери. В точно такой же позе, возле её ног – Снежный. Прямо перед ним я. А сзади, в три ряда, полукругом, все остальные члены стаи.
Снежный задрал голову и завыл. Снова.
Его вой разнёсся над озером, раздробился на эхо и растаял в вышине. Но тишины не было. Громче стали сверчки, совы.
А Снежный заговорил, хотя слова я скорее чувствовала, чем слышала.
Из-за статуи Арион… но по ощущениям, прямо из статуи, потянулись разноцветные нити магии. Я не должна была их видеть, но не сомневалась, что это именно магия. Полупрозрачные, они протянулись от Волчицы-Матери ко всем волкам на поляне, не обойдя стороной Снежного, но не коснувшись меня.
Новый вой Снежного подхватила стая. Но теперь в нём звучали отголоски слов.
«Признаю дочерью. Хороший волк. Сестра-по-крови. Достойный зверь»…
Их было много – словно выло не три десятка волков, а по меньшей мере сотня. И разобрать всё, что они говорили, было нереально. Последним прозвучал голос Снежного. «О, Великая Волчица-Мать, услышь своих детей и отзовись на их просьбу. Признай Артемию частью стаи Шрама».