Артемия. Оборотень - стр. 22

– Сколько ты уже волк?

– Месяц.

– А когда ты в последний раз оборачивалась человеком? – он смотрел на меня пристально, с подозрением.

– За весь месяц – ни разу, – с гордостью ответила Быстрая.

Словно это была её заслуга.

Снежный напрягся, а из его горла вырвалось рычание, от которого насторожились все остальные члены стаи, до этого мирно ожидавшие возле тропинки.

– Отвечай.

– Ни разу.

– Превращайся. Сейчас же.

– Я не умею, – я непонимающе посмотрела на волка.

Новый короткий рык прозвучал как ругательство.

– Кто тебя вообще учил?

– Никто, – я пожала плечами.

Быстрая видимо почувствовала эмоции Снежного и, проигнорировав предостерегающий взгляд Шрама, подошла ко мне. Не закрыла собой, но встала максимально близко, всем своим видом показывая готовность защищать меня.

Снежный оскалился, но теперь в стороне не смог остаться Шрам. Хотя я чувствовала, что опасности от жреца нет – он зол, но не враг. Однако волки, очевидно, не разделяли моего мнения.

Да и остальные члены стаи заволновались. Не все были готовы броситься грудью на мою защиту, но они однозначно напряглись, готовясь… К схватке?

Я покачала головой, умоляюще глядя на Снежного. Просить Быструю и прочих было бессмысленно, но ведь жрец умнее? Он же должен понимать их… Понимать даже лучше, чем я.

Он шумно выдохнул, спрятав зубы. Но спокойствие на поляну не вернулось. Скорее наоборот – атмосфера стала лишь тяжелее.

«О, Арион…»

Я не знала, о чём попросить Богиню. Как сформулировать просьбу, чтобы она поняла… Тем более, что я и сама весьма смутно понимала, что происходит. И почему Снежного в такой раздрай привело знание, что я весь месяц прожила в волчьей шкуре.

Заканчивать не пришлось. Мне на нос опустилась бабочка. Откуда-то из-за моей спины – а по ощущениям, прямо с неё. Лишь немногим больше недавних светлячков, но более яркая и совершенно не светящаяся.

Сын Волчицы-Матери замолчал, сверля эту самую бабочку взглядом.

– Шрам, вы можете идти.

– Снежный.

– Она часть вашей стаи – это бесспорно, – белый волк шумно вздохнул. – И она – не-зверь. Ей надо к двуликим. Иначе она станет как Тамина.

По интонации я догадалась, что это имя. А по реакции волков – кажется, они встревожились, – что с именем связано что-то не очень приятное. Да и взгляды, устремившиеся на меня, полные сочувствия, лишь подтвердили догадку. Не знала, что волки вообще способны на подобное чувство.

Быстрая ободрительно толкнула меня в бок. Щенки повторили за ней. Остальные ограничились словами.

«Береги себя. Опасайся медведей. Не вступай в битвы с волками. Ты часть нашей стаи».