Артемия. Оборотень - стр. 23

Чувствовалось, что в нашу следующую встречу они не верят совершенно.

– Да хранит тебя Волчица-Мать! – Быстрая уходила последней.

Я проводила их печальным взглядом и повернулась к Снежному, который успел успокоиться, и теперь смотрел на меня совершенно нечитаемым взглядом.

– Нам надо покинуть остров?

– Хотела смотреть статую – смотри. Время – есть.

Снежный показательно улёгся на траву, всем видом показывая готовность ждать.

Это настолько не вязалось с его реакцией буквально десяток минут назад, что я совершенно глупо уставилась на него, пытаясь понять, всерьёз он или издевается.

– А как же спешка? – уточнила, не скрывая подозрительности.

– Я не соперничаю за территории, – как маленькой, пояснил волк.

Заодно подтвердил мою догадку. Я оглянулась на лес, но моих уже не было видно.

– Почему я должна идти к двуликим?

– Поздно спрашиваешь. Уже осмотрелась? Тогда идём.

Вопреки собственным словам, Снежный даже морды от земли не поднял. Лишь глаз приоткрыл и тут же закрыл.

Я посмотрела на него с недоумением.

Снежный выглядел как большой, взрослый волк. Солидный волк. Сын Волчицы-Матери – это не щенок подросток. И, судя по поведению прочих волков, Снежный занимает свою должность, если это можно так назвать, не первый год.

Но всё же, мне он своим поведением напоминал Териона… Того Тери, каким он был четыре год назад, до отъезда в Академию.

Это сбивало с толку.

Рассуждать над странностями поведения волка можно было бесконечно долго, но, в самом деле, вопросы можно будет задать и в дороге… Или на привале. Не знаю уж как далеко меня потащит Снежный, но вряд ли это будет бег на износ до тех пор пока я не упаду без сил.

А вот второго шанса вернуться к статуе у меня может и не быть. Чутьё – или эгоизм, – подсказывало мне, что двуликим её показывать нельзя. Искать же потом волка, который согласится меня привести… Что-то кажется мне, что это будет испытание похлеще чем семь лет жизни в чужой шкуре.

Я обошла островок по кругу, рассматривая цветы и выискивая бабочек. Но их не было. Даже той, что села мне на нос – я совершенно не помнила момент, когда она исчезла и куда, но нигде на острове её не было.

И вернулась к статуе.

Сейчас, когда начало рассветать, было заметны мелкие выщербинки на лапах и туловище. И янтарные глаза светились едва-едва. И ощущения от нахождения на островке изменились. Уют всё ещё чувствовался, но скорее как от комнаты, куда давным-давно не заходил. Я ощущала такое в спальне Симоны…

От этого стало грустно. Я помотала мордой, отгоняя неприятные воспоминания – сейчас не их время, – и вернулась к Снежному.