Арни снова голоден - стр. 5

– Да, жестокий. Надоело мне в этой деревне гнить. Три мужика на всё село, да и те алкаши. Поговорить не с кем. Скоро сам сопьюсь. Я в город уезжаю, к сестре. Она давно меня к себе зовёт, работу хорошую предлагает – на заводе. Там комнату в общежитии дадут. Семейным-то площадь побольше, конечно, но я и без тебя не пропаду. Может, даже разведусь с тобой и другую жену возьму. А ты, как хочешь. Сама с соседом дерись.

– Вань, да как же так? Я же тоже в город хочу. Не надо со мной разводиться!

– Значит, поехали.

– Когда?

– Сейчас собирайся. Я же тебе уже пятый день намекаю и так, и эдак, совсем меня не слушаешь? Корову продали, птицу зарезали. Ничего не держит. Автобус в двенадцать.

– А картошка? А сад? А дом наш?

– Дом я продам, когда устроимся. А там и картошка, и яблоки, и апельсины с тутовником будут. Обещаю. И к медицине поближе – полечишься по-женски. Я нормальную семью хочу, а не бобылём при живой жене по земле шататься.

– Ах, Ваня, какой же ты заботливый и решительный. Ой. А Надька?

– К тётке отведи.

– Надюшка, проснулась? Собирайся, моя хорошая.

Надькины мечты о сытой жизни потерпели фиаско. А чего она от соседей-то хотела? Правильно мамка говорит, что чужие дети никому не нужны. Только привыкла к тёте Варваре с дядей Иваном – предательство. Но верить нельзя никому – родственники не лучше. У папиной сестры даже собака от голода сдохла. Не потому, что тётка бедно жила, в селе и победнее есть, просто баба она была жадная и ненавистная – зимой жменьку снега не выпросишь.

– Надюшка, ты меня пойми. Работящими мужиками разбрасываться нельзя. Надо же – в город позвал! Радость-то какая. Наша-то деревенька совсем загибается. И вам с мамкой в город надо. Там женщины-работницы нужны, на швейную фабрику. И комнату вам дадут, только решиться надо. Хотя, куда твоей мамке сейчас, с младенцем-то? Да уж. Не повезло тебе, милая. Надюшка, пойми меня.

Надя понимала. Понимала, что хочет есть. В голодном желудке заурчало.

– Тётя Варя, а можно чего-нибудь покушать?

– Покушать? А, ну, да, ну, да. Сейчас я тебе свёрток соберу. Пирожки будешь? Только давай я тебя отведу, а ты у тёти Таи поешь, а то дядя Ваня сильно ругается.

Возле дома из белого кирпича, через две улицы, в неухоженном дворе, поросшем пыреем и пастушьей сумкой, злая и неприветливая тётка первым делом отобрала у Надюшки заветный свёрток с пирожками и приказала той не придуриваться.

– Дети должны кашу есть, а от пирожков они жиреют. Чёрт тебя ко мне принёс, лишний рот, проклятая бездельница, – пробухтела она сквозь пожелтевшие от увлечения папиросами зубы и грубо выругалась.