Апокрифы. Исторические версии - стр. 13
А вот с князем Годуновым происходит заминка.
Генерал тяжело вздохнул. Конечно, можно хоронить капитана князя Годунова по положенному воинскому артикулу. Он боевой офицер, да солдаты его роты в нем души не чаяли. Но!
Фамилия Годунов известная. Борис Годунов царствовал на Руси. Да не один год. Парсуна его в Кремле находится. И память оставил разную, в том числе и добрую.
«Не мое солдатское дело в эти дворцовые загадки лезть, – подумал генерал. – Так вот, князь Петр, получается, царских кровей. Я его похороню, а нынешний монарх, храни его Господь, и спросит:
– Почему, голубчик, генерал Довбышев, коему я вверил цвет армии российской, моих волынцев, почему он пренебрегает розписями о государях. Какой бы ни был Годунов, но он был избран на царство. Народом. У Новодевичьего монастыря был крик народный. А ты, генерал, хоронишь царскую ветвь, можно сказать, как простого капитана. Может, тем самым хочешь выказать пренебрежение вообще к царствующему порядку вещей, Господом Богом и народом русским установленному?»
Генерал аж перекрестился.
– Чур меня, чур, – пробормотал он. Адъютант приблизился немного, но подойти не осмеливался.
В общем, генерал Довбышев решил сделать то, что сделал бы на его месте каждый боевой генерал (а был он вполне боевым, храбрым офицером). Он подозвал адъютанта и велел ему подготовить письмо шефу полка, великому князю Михаилу Павловичу.
«Ваше Императорское Высочество.
В вверенном Вашим Высочеством лейб-гвардии Волынском полку произошло прискорбное происшествие, в результате которого погибли двое офицеров полка: инженер-полковник барон Шарон и капитан князь Петр Годунов. (Все подробности этого дела Вашему Высочеству направлены специальным курьером.)
Прах барона Шарона получили его родственники со всеми подобающими сему случаю уставными регламентациями.
Что до захоронения князя Годунова, то на Ваше суждение и приказание оное действие полагаю, ибо князь Годунов – отдаленный потомок царствования Бориса Годунова, и мы не можем позволить себе решения захоронения князя Петра Годунова, капитана 1-й роты лейб-гвардии Волынского полка.
С чувством глубокого высокопочитания
Вашего Императорского Высочества
Генерал Довбышев
Дано 5 апреля 1848 года».
Письмо, как водится, опечатанное сургучом, было отправлено самым расторопным фельдъегерем. Генерал просил поторопиться, ибо негоже столько времени держать вне захоронения тело князя Петра.
А генерал, несколько повеселев, сбросив с себя решение такого хитрого вопроса, вызвал батальонного лекаря Рокитянского и попросил провести его к солдату, который пострадал от излишнего рвения барона Шарона. При этом еще и лекарю выговаривал, как будто тот был виноват в полном обморожении солдата.