Апокрифы. Исторические версии - стр. 12

Нижние чины отдыхали. Помогали крестьянам по хозяйству. Соскучились. Да и местные девчонки пришли в соответствующую активность.

Офицеры по вечерам метали банчок по маленькой, варили жженку. Вспоминали поход в Европу и парижских мамзелей. Спорили об оружии, например, какой пистолет лучше – российской системы – кремневой – либо французские.

Любовались наградными шпагами «За храбрость», златоустовских мастеров. И конечно, слушали рассказы «стариков» о делах 1812 года.

Выяснялось, что все «старики» видели императора Наполеона и взять его могли. Да никогда не получалось. «Заговоренный он, и думать нечего», – уверенно рассуждали старые офицеры за жженкой или иным полезным для здоровья напитком.

Кстати, офицеры, что помоложе, наладили отношения с местными помещиками. И в город Сергиев Посад приглашались. По распоряжению командира полка ряд офицеров в краткосрочные командировки были отпущены с обязательным осмотром и увещеванием командира полка. В том смысле, чего нельзя делать, чтобы честь гвардейцев не уронить. Оказалось, делать ничего нельзя. Но, как говорили старослужащие офицеры, так-то оно так, все нельзя. Но вот ежели очень хочется, то и можно. Офицеров это воодушевляло.

20 апреля 1848 года в селе Махра, что близ Троице-Сергиевой Лавры, состоялись похороны капитана лейб-гвардии Петра Годунова.

Его гибели предшествовали события, о которых я расскажу дальше. Сейчас же, офицеры полка находились в растерянности. Конечно, и грусть – одновременно. Генерал Довбышев, командир полка, был и грустен и озабочен и даже – встревожен. Еще бы, в полку происшествие из ряда вон – в мирное время, на зимних квартирах потерять сразу двух боевых, отличных, можно сказать, офицеров: инженер-полковника барона Шарона и капитана князя Петра Годунова. Да еще и прекрасного строевого солдата – Шатилова Митрофана.

«Ну, теперь чего думать да пенять, – рассуждал, прогуливаясь между снежными сугробами по очищенной от снега дорожке, генерал Довбышев. – Сейчас начнет думать комиссия, а уж оне всегда найдут непорядок. Ну, какая же это комиссия, коли не найдут беспорядок», – так думал генерал, в полном, правда, расстройстве чувств и настроения. Еще бы, сколько он прошел вместе с полком огня, смерти в глаза смотрел всегда в первых рядах, и вот на тебе, такая незадача. Да нет, думал он, не незадача, беда прямо. И еще дело, требующее его решения, не давало покоя генералу.

Ну, с инженер-полковником бароном Шароном все ясно. Его забрали сразу же родственники из Лифляндии, где и похоронят с соответствующими почестями в родовом замке. Полк передал родственникам заслуженные награды, личное оружие, коня и конскую амуницию и малое знамя полка, которым по уставу должен быть накрыт гроб. Чин полковника того требовал.