Апокрифы. Исторические версии - стр. 14
Рокитянский тем не менее генерала предупредил: солдат в горячке и очень плох. Он потерял много крови в связи с ампутацией двух ног. Да видно, и простужен изрядно.
Солдат, Митрофан Шатилов, был плох, но держался. В сознании. Находился в отдельной комнате избы, что была приспособлена под больничку.
Увидев генерала, солдат попытался даже встать, но его санитары уложили. Он еще не до конца понимал, что ног больше нет.
– Так, ты, братец, держись. – Генерал был старый солдат и видел всякое. – Лекарь, дай ему морса, да не холодного.
Адъютанту: запиши, что доставить солдату: молоко, сало, масло топленое, больше разных каш. С моего стола яблок, груш да ежедневно полбутылки бордо, что у меня осталось после Парижу.
Ну, голубчик, расскажи, как такое несчастье с тобой-то, со старослужащим, приключилось. Мы же лямку тянули и в 1812 году, помнишь ли ты меня, тогда еще капитана?
– Как не помнить, ваше благородие, – прошептал солдат и заплакал. – Видать, совсем я негодный, коли перед генералом во фрунт стать не могу.
– Ладно, ладно, расскажи-ка, как было дело.
– Дак просто, ваше превосходительство. Мороз же, я бежал с конюшен в избу, да его превосходительство барона Шарона и не увидел. А он меня во фрунт поставил, выговор сделал, что его не приветствовал, вот зуб выбил, и я стоял. А мороз. Я говорю барону, мол, ноги я могу потерять, дозвольте хоть в избу сбегать да теплые штиблеты надеть.
А он мне еще раз внушение сделал, но зубы уцелели. Губу только разбил. Далее я, господин генерал, ничего не помню. Помню, меня уже офицеры тащили к лекарю. А он, спаси Господи, меня и пользует.
Солдат Шатилов снова заплакал, а генерал вышел из избы и лекаря спросил:
– Ты, Рокитянский, опытный медикус. Сделай все, чтобы солдат выжил. Что от меня – требуй немедля. Приходи в любое время и никого не слушай. Я этих адъютантов знаю! И ночуй, пожалуй, у солдата. Да двух баб деревенских, кто чище, определи. Пусть ходят за ним. Скажи им, по корове уж точно ихнему двору будет, коли солдата мне от смерти выходят. Ну, с Богом. Докладывай мне после утра – развода и после вечернего отбоя. Давай, давай, выручай солдата, братец.
Через 15 дней пришел ответ шефа полка, Его Императорского Высочества:
«Сожалею о гибели храбрых офицеров. Для расследования подробностей происшествия направляю комиссию, которая и произведет соответствующий аудит.
Что до церемонии похоронной князя Петра Годунова, то произведите все по требованию Устава и сообразуйтесь с настоятелем Лавры, что в Троице Сергиевом Посаде. Он с потомками Годунова связь поддерживает, и прошу Вас, генерал, в этом деле следовать его просьбам беспрепятственно.