Апдейт Тургенева. Сборник рассказов - стр. 12

Я приложил прибор к морской фуражке и доложил: «Ноль». На лицах начальников раздражение и недоверие.

– Не может быть. А ну-ка проверь мои ботинки.

Я прикладываю головку прибора к генеральским штиблетам и докладываю то же самое: «Ноль».

Генералитет машет на меня руками:

– Капитан, выбрось свою игрушку, она у тебя неисправная!

Контр-адмирал, всмотревшись хорошенько в мою физиономию, рассмеялся:

– Нет, игрушка у капитана исправная. У него со зрением непорядок. Посмотри, какой ячмень у бедняги!

Захожу в свой отдел. Народ у нас там совершенно замечательный, с понятием, – конечно, в момент приметил моего красавца и стал упражняться в милосердии.

– Что, Витёк, больно, небось, на белый свет глядеть? – спросил Сережка Быков, сосед по рабочему кабинету.

– Угу, – ответил я, превозмогая боль.

– А ты чайком, чайком действуй. Приложи заварочку-то, – излагал он мне другой путь спасения и облегчения жизни.

Ну, этот метод даже я знал. Применил его с использованием грузинского чая второго сорта. Другого чая под рукой не оказалось. Целый час ждал облегчения. Нет, не помогло. Видать, совсем дрянной чай. Все-таки второй сорт. Одни ветки туда нарубили.

Коллега капитан Гостев притащил для меня чай получше – индийский с тремя слонами на коробке. Вот он меня, думаю, обязательно выручит. Нет, не выручил. Ячмень не рассосался, и боль не утихла.

Я был на грани отчаяния. Шел по коридору. Навстречу мне попалась лаборантка Васькина из лаборатории радиационной медицины. Глянула на меня. И вдруг… как плюнет. Да так точно. Прямо в мой правый глаз.

– Ну ты, Васькина, это… полегче как-то. Поосторожнее плюйся. И вообще, я не понимаю, верблюдиха ты, что ли?

Пока я возмущался антиобщественным поведением лаборантки Васькиной, то неожиданно почувствовал, что боль исчезла, и глаз не саднит больше.

«Вот те – на!» – подумал я и взглянул на Васькину.

Васькина широко улыбалась. Потом сказала:

– А мой метод самый надежный, не так ли, Витек?!

Солонский, плечистый лысоватый мужчина, имел богатую адвокатскую практику в Москве, красавицу жену и дочь десяти лет. Когда в мае семья умчалась отдыхать в Паттайю, Солонский прикатил на дачу. Там нужно было подготовить всё к приезду своих домочадцев. Адвокат, несмотря на финансовую обеспеченность, на даче работать предпочитал сам, без помощи наемных рабочих.

– Смотри же, Нилушка, чтобы к нашему заезду на фазенду там всё блестело! – вспомнил адвокат слова жены.

Нил Петрович знал характер своей Софьи Никифоровны: если что не так – вселенский скандал обеспечен. Поэтому, не успев, как следует, осмотреться и отдохнуть с дороги, без промедления взялся он за работу: быстро убрался по дому; выполнил необходимые работы по саду – замазал специальной мазью на стволах яблонь сколы, трещины и сучки; тщательно пробелил каждый ствол; освободил почву вокруг деревьев от прошлогодних листьев и гнилых яблок, а также от обуглившихся, пузырчатых остатков снега.