Анжелика и ее любовь - стр. 66
Ее тайна, такая близкая и вместе с тем непостижимая, делала ее еще более обольстительной.
– Я женюсь на ней, – сказал он решительно, – при чем тут то, что она не нашей веры? Мы не так нетерпимы, как вы, католики. Я знаю ее, она заслуживает уважения, она преданная, мужественная… Не знаю, монсеньор, кем она была для вас, при каких обстоятельствах вы встретились с ней, но знаю, кем она стала в нашем доме, для моей семьи, и этого мне достаточно!
Его терзала тоска по минувшим дням, когда в его доме проворно хлопотала скромная служанка, которая мало-помалу как-то незаметно осветила его жизнь.
Он был бы очень удивлен, обнаружив, что его собеседника терзают те же чувства, что и его: ревность, сожаление. А Жоффрей де Пейрак думал: «Выходит, торговец знает о ней нечто такое, чего не знаю я. Он здесь для того, чтобы напомнить мне, что она жила и для других и что я уже давным-давно потерял ее».
– Как давно вы знаете ее? – громко спросил он.
– По правде сказать – не больше года.
Жоффрей де Пейрак отметил про себя, что Анжелика солгала ему. С какой целью?
– Откуда вы узнали ее? Как она попала к вам в дом служанкой?
– Это мое дело! – раздраженно ответил Берн и, почувствовав, что его слова задели Рескатора, добавил: – Вас оно не касается.
– Вы ее любите?
Гугенот промолчал. Для него это была запретная тема. Вопрос оскорбил его, словно какое-то бесстыдство. Насмешливая ухмылка противника явно показывала, что тот нащупал его слабое место.
– О, как же тяжко для кальвиниста произнести слово «любовь». Оно содрало бы кожу на ваших губах.
– Сударь, мы должны любить одного только Бога. Вот почему я не произнесу этого слова. Наши земные привязанности недостойны Его. В глубине наших сердец – только Бог.
– Но женщина – в глубине всего нашего существа! – резко сказал Рескатор. – Мы все носим ее в наших жилах. И тут мы ничего не можем поделать, ни я, ни вы, мэтр Берн… ни кальвинист, ни католик.
Он встал, нетерпеливым движением отбросил к стене скамеечку, склонился к гугеноту и с гневом произнес:
– Нет, вы ее не любите! Такие мужчины, как вы, не любят женщин. Они их терпят. Они пользуются ими и желают их, но это не одно и то же. Вы желаете эту женщину и хотите жениться на ней, чтобы жить в согласии с вашей совестью.
Габриэль Берн стал пунцовым. Он попытался приподняться, и частично ему это удалось.
– Такие мужчины, как я, не должны принимать уроков, которые преподает пират, разбойник, грабитель судов.
– Что вы об этом знаете? Каким бы пиратом я ни был, мои советы оказались бы нелишними человеку, решившемуся взять себе в жены женщину, из-за которой вам позавидовали бы короли. Разве только вы обратили на нее свой взор, мэтр Берн?