Анжелика и ее любовь - стр. 68
– Да, допускаю, – ответил Берн, тяжело дыша. – Но сейчас сила на вашей стороне, я в вашей власти. Что вы собираетесь сделать со мною?
– Да, вы опасный соперник, мэтр Берн, и если бы я прислушался к голосу разума, то обязательно убрал бы вас со своей дороги. Я оставил бы вас гнить здесь или же… еще лучше… вы знаете, как поступают в подобных случаях пираты, к которым вы меня причисляете: кладут доску, один край которой нависает над морем, и на нее с завязанными глазами заставляют взойти того, от кого хотят избавиться. Но не в моих правилах оставлять все шансы только одному себе. Я люблю побороться. Я игрок. Знаю, иногда это обходится мне слишком дорого. Однако на этот раз бросим кости. Нам плавать еще много недель. Я верну вам свободу. Договоримся так: когда мы достигнем цели нашего путешествия, мы попросим сударыню Анжелику сделать выбор между мною и вами… Почему вы в смятении? Вы не очень уверены в победе?
– Со времен Евы женщины всегда позволяют мужчинам обольщать себя.
– Похоже, что вы не питаете уважения даже к той, кого желаете взять в жены. Уж не думаете ли вы, что то ничтожное оружие, которым вы собираетесь завоевать ее… ваши молитвы, посты и что там еще… привлечет ее к благонравной жизни, которую вы предложите ей в вашей компании… Даже в этих чужих землях, куда мы сейчас направляемся, респектабельность имеет цену. Госпожа Анжелика может оказаться чувствительной к ней.
Рескатор говорил насмешливым тоном. Этот разговор доставлял протестанту невыразимые страдания. Сарказм Рескатора заставлял его глубоко заглянуть в собственную душу, и он заранее с ужасом думал о том, что найдет в ней смятение. Потому что сейчас сомневался в себе самом, в Анжелике, в ценности тех качеств, которые он может противопоставить дьявольской власти того, кто бросает ему перчатку.
– Вы думаете, что завоевать женщину – этого мало? – с горечью спросил он.
– Наверняка… Но ваше положение не так уж плохо, как вы думаете, мэтр Берн, потому что у вас есть еще и другое оружие.
– Какое? – с живым беспокойством спросил пленник, и это сделало его даже симпатичным.
Рескатор разглядывал его. Он думал, не опрометчиво ли он поступает, ради забавы усложняя начатую игру, выигрыш в которой весьма важен для него. Но с другой стороны, сможет ли он когда-нибудь узнать, кто же такая Анжелика, что она думает, чего хочет, если противник не получит возможности попытать удачи?
Он с улыбкой склонился к своему сопернику:
– Знаете, мэтр Берн, если раненый мужчина сумел высадить дверь, чтобы вырвать любимую женщину из рук гнусного обольстителя, и, брошенный в оковах в темницу, еще сохраняет достаточно… ну, скажем, темперамента брыкаться как бык при одном только упоминании о ней, этот мужчина, на мой взгляд, имеет на руках все козыри, чтобы удержать непостоянную женщину. Печать плоти – вот главный козырь нашей власти над женщиной… любой женщиной… Вы мужчина, Берн, настоящий мужчина, прекрасный самец, поэтому, признаюсь вам, я с нелегким сердцем предоставляю вам право сыграть вашу партию.