Анжелика и дьяволица - стр. 59
– Снова женился… Но… возможно, Жени жива!
– Меня это тоже беспокоило. Но все твердили, что мало шансов, чтобы в лапах дикарей ей удалось избежать смерти. Мой отец дал согласие на этот союз. Несчастный молодой человек был в отчаянии, он не мог в одиночку воспитывать сироту, да и Бертий в конце концов принудила бы его жить в грехе. Так что все сложилось как нельзя лучше. Она занимается ребенком…
Анжелика сделала над собой усилие, чтобы философски принять известие об этом ужасном происшествии и его удачном завершении. Она понимала, что для кальвинистов, живущих в изоляции по своим собственным законам, несчастная Жени, оказавшись в мире индейцев, действительно перешла в мир иной.
Бедный маленький Шарль-Анри, которому она захотела дать имя своего сына, убитого солдатами короля! Неужели она принесла ему несчастье?
– Вернемся в дом, – предложила Абигель. – Вы расстроены. Я не хотела вас огорчать. В здешних местах следует стараться не слишком задумываться, не слишком размышлять об окружающих нас опасностях, о смертях и ошибках, которых нам не удалось избежать, иначе опустятся руки. Необходимо собрать все силы, чтобы идти вперед к своей цели, ради жизни, ради лучшего будущего…
– Да, вы правы.
Глава XIII
Пристроившись на краешке стола, два маленьких мальчика играли в триктрак.
Поглощенные игрой, они низко склонились над доской, и жесткие светлые каштановые волосы скрывали их лица. Старый негр с похожей на паклю седой шевелюрой внимательно следил за партией. Он тоже склонился к столу, положив подбородок на темные руки с лиловыми ногтями.
Эту сцену мягко освещало пламя свечи в оловянном подсвечнике, оно зажигало искорки в золотых кольцах, висевших в ушах старика, плясало на его скулах, крыльях эбенового носа и белой эмали глаз.
При появлении Анжелики и Абигель картина тотчас оживилась. Мальчишки вскочили на ноги и бросились Анжелике на шею. Чернокожий старик тоже поспешил навстречу молодым женщинам, чтобы приветствовать их на почти безупречном французском, со свойственным африканцам едва различимым мягким и чуть сюсюкающим акцентом. Это был Сирики, слуга Маниго. Они заметили его, больного, среди доставленных в Ла-Рошель рабов и взяли себе в давние времена, когда Маниго, помимо прочих многочисленных коммерческих операций, занимался и торговлей «черным деревом». Нынче вечером Сирики был одет все в ту же прекрасную, хотя и сильно поношенную и залатанную, малиновую ливрею с золотым галуном, которой всегда так гордился. Анжелика вспомнила, как он с криком «Хозяин! Хозяин, возьми меня с собой…» вихрем мчался по ландам за бегущими гугенотами.