Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи - стр. 119

– Так вытащили ж его!

– Ага, народу много было. Услышали, – вздохнул Эркин.

Андрей негромко засмеялся.

– И ещё раз упадёт.

– Сам упадёт или на него упадёт, тебя волнует?

– Меня нет.

– То-то.

Работа близилась к концу, руки уже сами знали, что делать, и они заговорили свободней. Но, несмотря на ночную тишину, по-прежнему тихо, так, чтобы никто не подловил за разговором.

– Ну вот. Теперь подмести, и всё.

Андрей оглядывался в поисках веника.

– Девчонок, что ли, позвать. Они знают.

– А где ты их найдёшь? Слышал же про пост.

– Пост! Не стреляют же.

– Ну, иди, проверь. – Эркин попробовал качнуть стояк. – Держит.

– А чего ж ему не держать? – Андрей с хрустом потянулся. – Смотри, светает уже. За ночь отпахали.

Эркин засмеялся.

– Не думал, что сможем.

– Человек всё может! – Андрей скорчил назидательную мину, заставив Эркина фыркнуть, и тут же стал серьёзным. – Сам не знаешь, что можешь, а когда припрёт… Ты знаешь, что самое трудное?

– Выжить, – убеждённо ответил Эркин.

– Выжить не проблема, – отмахнулся Андрей. – Ни одна крыса не выживет, а человек сможет. Как выжить – другой вопрос. Самое трудное – умереть.

– Вот уж для раба не проблема, – не согласился Эркин. – Дай беляку по морде, а остальное тебе сделают. Как ни трепыхайся, а Оврага не минуешь.

– Знаю про овраг, – перебил его Андрей и как-то натужно, неуверенно засмеялся. – Так что, похоже, мы с тобой из одной лохани хлебали.

Он засучил левый рукав и показал Эркину синие цифры татуировки повыше запястья.

– Номер? – удивился Эркин. – Зачем? Ты же белый. Белых не клеймят. Даже не слышал о таком.

– Лагерник я. О таких слышал?

Эркин оторопел. О белых лагерниках, об их изобретательной жестокости среди рабов ходили самые мрачные, самые страшные легенды. Попасть в камеру к лагерникам – ничего страшнее быть не могло. Он помнил, как в распределителе вдруг разбуянился могучий негр, что пикнуть никому не давал, две камеры за день забил вусмерть, и надзиратели его к лагерникам решили сунуть, достал он их, так буян сразу сник, на коленях ползал, сапоги им целовал, что угодно молил, лишь бы не в лагерную камеру. Не умолил. От его криков даже надзиратели к себе в крысятник сбежали и до утра не показывались. А то, что потом из той камеры вытащили, даже трупом не было, так, ошмёток кровавый. Как… как же это? Андрей… Как же он уцелел? Их же всех, говорят, расстреляли! А сам ты как уцелел? – одёрнул он себя. Но, видно, не смог совладать с лицом, выдал мгновенно вспыхнувший страх. Потому что Андрей отвернулся от него, отошёл к окну и там застыл, опираясь ладонями на стол и глядя в синеющее стекло. Эркин мог повернуться и уйти. Как он тогда в имении, так ему сейчас давали выход.