Альтернативный дозор - стр. 34

нибудь анонимные доброхоты. Я люблю. Иного. Вампира. Это твой

знакомый, Константин Саушкин. В физиологическом смысле любовниками

мы тоже являемся.

Я вздохнул, пошарил за спиной компьютерный стул, потом передумал.

Да, такие вещи, пожалуй, лучше обсуждать стоя. Это было похлеще, чем

48

внеплановая беременность и, если честно, я б предпочел ее. Необходимо

было отреагировать как-то разумно и так, чтобы не поругаться с дочерью

вдрызг. Но единственное, на что я был способен в данный момент – это

жалобно вякнуть:

– Надя, он вампир!

– Я знаю, – Надя сочувственно улыбнулась, – но боюсь, что для меня это

совершенно не важно.

– Он пьет кровь.

– Да, я знаю, у вампиров такой метаболизм. А мы пьем чужие эмоции и

едим мясо животных, которых умерщвляют не самым гуманным способом.

– Он получал лицензии и охотился на людей.

– Да, я знаю. К сожалению. К сожалению – охотился.

– Он темный.

– Я знаю.

Да уж, все мои реплики были просто шедевром с точки зрения

осмысленного и разумного диалога. Я, наконец, попытался взять себя в руки.

– Надя, ты уверена, что это не провокация со стороны темных?

– Уверена, абсолютно точно. – Надя отвечала совершенно спокойно, и

видно было, что она это действительно обдумывала и действительно уверена.

– Откуда ты знаешь? Вас могут использовать вслепую. В конце концов, ни ты, ни Костя – все ругательства и проклятья, которые мне в этот момент

хотелось обрушить на голову высшего вампира я старательно проглотил – не

слишком искушены в этих интригах.

– Могут, – ответила спокойно Надя, – и даже наверняка в ближайшее

время попытаются использовать. Именно поэтому я и хотела, чтобы ты был в

курсе.

– Но ты уверена, что это изначально не интрига кого-нибудь из темных?

– Что изначально нет, я абсолютно уверена, – отвечала дочь так же

спокойно. – Я проверила все линии вероятностей. О моем первом визите к

49

Косте никто знать не мог и догадываться тоже не мог. Все произошло

слишком спонтанно.

С горя я ухватился за это «спонтанно».

– Надя, извини меня за бестактность, но может быть… – я запнулся –

извини, ты сама предложила такой тон разговора, но ты уверена, что ты его

действительно любишь? – Я замялся. Блин, как бы это поделикатней-то

сказать. Нет, определенно, манера дочери называть все вещи своими

именами имеет преимущество. И я брякнул:

– Ты уверена, что у тебя это не просто юношеский протест? Мы тебе все

так надоели с твоей светлой миссией, что ты неосознанно влюбилась просто

из чувства противоречия?

Надя, слава богу, не оскорбилась и не стала издавать возмущенные

восклицания.

– Думаю, что нет, – ответила она спокойно. – Хотя, может быть, некоторая доля протеста во всем этом и есть. Но я все-таки полагаю, что