Альтернативный дозор - стр. 35

наше чувство достаточно серьезно, хотя может быть когда-нибудь и изменю

свое мнение.

Ну и вот что я должен был делать в этой ситуации? Дочь меня

выслушала, со всеми моими характеристиками вампиров согласилась, с тем, что нужно быть аккуратной и опасаться провокаций – согласилась.

Абсолютно никаких рациональных доводов мне в голову не приходило. Я

рискнул воспользоваться нечестным приемом и спросил:

– И тебе не противно? Ты ведь знаешь истинный облик вампиров в

сумраке.

Надя не оскорбилась и не стала возмущаться:

– Нет, не противно. Про облик знаю. Кстати, он очень зависит от того, как смотреть.

В словах дочери прозвучала еле заметная ирония. Скорее всего она была

права. Похоже, в том, как мы видели других иных в сумраке, было очень

много субъективного. Завулон мне как-то сказал, что я отнюдь не выглядел

50

рыцарем в сияющих доспехах, и тогда я воспринял это просто как очередную

колкость. Сейчас, исходя из своего опыта, я вполне мог предположить, что

Гесер, смотрящий на меня в тот же самый момент вполне мог видеть во мне

безупречного Ланцелота, а какой-нибудь низший темный мог видеть и не то, что видел Завулон. И скорее всего, для подчиненных выход Завулона из

портала тоже выглядел совсем иначе, как для меня.

Черт возьми! Что я тут занимаюсь теоретизированием! Мне дочь, светлая волшебница, только что сказала, что любит темного, да к тому же

еще не мага, а вампира, да к тому же того, кто ее можно сказать насильно

инициировал… Стоп. Вот это действительно довод. Я осторожно сказал:

– Надя, а ты помнишь свою инициацию?

– Сейчас уже помню, папа. Давай все-таки присядем.

Ну да, дочь как всегда грамотно снизила накал страстей. Мы опустились

в кресла.

– Вы с мамой очень тщательно наложили блок забвения. Думаю, в

основном мама. Но сейчас я все помню. Да, возможно, Костя меня, сам не

желая того, инициировал, я даже допускаю, что за этим стояла чья-то тонкая

интрига. Хотя, возможно, это было предопределение. В любом случае ни я, ни ты не можем отмотать события на двадцать лет назад. Другой я стать все

равно не могу, да и не хочу. Папа, мы с Костей уже на десять раз все это

обсуждали.

Сказанные абсолютно естественным тоном слова «мы с Костей» больно

резанули меня, но я попытался сосредоточиться на сути разговора.

– Это может быть предопределение, это может быть случайность, это

может быть интрига Завулона, Гесера или кого-нибудь еще из высших, –

продолжала Надя. – Это может быть проявление каких-то неизвестных нам

законов природы, я могу тебе перечислить еще с пяток «это может быть».

Вот теперь Надя действительно выглядела взволнованной: