Альтернативный дозор - стр. 32

он сам как-то в доверительной беседе признался мне, что он однолюб.

Действительно, кроме службы ничего больше не остается. Кстати, Семен в

последнее время достаточно охотно берет учеников, и его игра в ленивого

наставника – это скорее всего тоже игра. Юлю он воспитал замечательно.

Просто Семен дает своим подопечным полную волю и начинает их строить

только в случае действительно серьезных провинностей. Пожалуй, я бы

предпочел, чтоб наставником Нади был не Игорь, а Семен. Я наконец-то

осознал причину своего смутного беспокойства. Что-то Игорь последнее

время глядит на меня глазами несчастного спаниеля. А спрашивать у него

или у Нади, что там приключилось, как-то неловко.

Нет, пожалуй, во мне проснулась обычная человеческая тоска по

обычной человеческой жизни, которой осталось не так-то уж много. По

человеческим меркам от силы четверть века. Нет, понятно, что как иной, я

могу прожить еще несколько веков, а в случае безумно удачного расклада – и

тысячелетий, тьфу-тьфу. Я постучал по клавиатуре, сообразил, что делаю

что-то не то, еще раз плюнул уже через плечо и постучал на этот раз

правильно – по столу. Как справедливо говорил мне Гесер, да и не только он, первые сто лет человек живет все-таки обычной человеческой жизнью. Так

может, уволиться и пожить оставшиеся лет тридцать-пятьдесят именно этой

жизнью? А потом, лет через сто, когда все окончательно надоест, вернуться в

Дозоры к новому начальству. А пока пожить, как человек – семья, жена, дочь.

Собственно говоря, именно Надя меня в Дозорах и удерживала. Она все

еще была практиканткой, и переходить в основной штат не спешила, что

вызывало некоторое недоумение других сотрудников. В общем, мне

46

спокойней было, когда Надя была у меня на глазах. При этом никаких

неразумных поступков, свойственных молодым иным, она не совершала. В

дурацкие стычки не ввязывалась, на провокации темных не велась, явных

ляпов за ней не числилось. Но при этом какое-то смутное ощущение

неудовлетворенности ее работой в Дозоре в воздухе ощущалось. Те, кто был

в курсе предназначения моей дочери, похоже, были недовольны тем, что

великие свершения запаздывают; рядовые сотрудники Дозора, видимо, считали, что Надя проявляет мало энтузиазма, а что думала по этому поводу

Света, я так до конца и не понял.

После первой ее реакции на весть о том, что она должна стать матерью

Мессии, что лучше бы она осталась человеком (и произнесено это было с

большой болью), она практически никогда не касалась этой темы. Несколько

раз, еще в раннем надином детстве, Света говорила о том, что она намерена