Размер шрифта
-
+
Алтай. XXI век. Поэзия - стр. 23
И в чистом доме зеркало лучилось.
И мусорщик приедет поутру
По расписанью – что бы ни случилось.
«В городе ветер. Птицы навылет…»
В городе ветер. Птицы навылет…
Мёрзнущий хочет не хочет, а выпьет —
Холодно жить.
Холод порвал струну на гитаре,
Холод сдавил водосточной гортани
Ржавую жесть…
И ты, спеша по краешку тепла,
На миг забудешь здешние дела.
И то, как ты тогда не умерла,
И то, как ты ждала меня три тысячи дней.
И кто я, чтобы лгать, что ты напрасно строга,
Что недолга зима, моргнёшь – и вся недолга…
Зима пройдёт, но вечные не сгинут снега.
Теплей уже вовек не станет – лишь холодней.
В городе ночью мысли – на вырост.
В баре напротив водка навынос —
Кто ж не возьмёт,
Если не греет, даже не светит.
Что ж ты, куда ты – слёзы на ветер,
Брови вразлёт…
Постой, взгляни на небо, не спеша,
Вздохни – и ты увидишь, как душа
Взлетит морозным облачком туда,
Где тлеет обманувшая звезда.
Где мы – юны, красивы и глупы —
Вдвоём на зов раздвоенной судьбы
Спешим… И нам вослед из темноты
Моргают разведённые мосты.
Спички сгорали, спицы сновали,
Мы не играли – мы убивали
Времечко влёт.
Бейся не бейся – стрелка не дрогнет.
Бойся не бойся – время не тронет.
Время небольно, тихо догонит,
Нежно убьёт.
«В городе N беспамятно вьётся багровый плющ…»
В городе N беспамятно вьётся багровый плющ.
Ищет на ощупь прошлое, а на пути – стена.
Так на коленях пьяница шарит упавший ключ…
Сколько б ни длились поиски – плоскость всегда одна.
В городе N безвыходно станешь самим собой.
Я с фонарём и с компасом в нём потеряться смог.
Здесь по пустынным улицам дождь моросит слепой,
И утопают в зелени стены его домов.
Плющ не сдаётся, тянется мокрою пятернёй…
Он архаичен в нынешнем, как в алфавите – ять.
Часто стою и думаю, взгляд подперев стеной:
Если б не эти веточки, камню – не устоять…
В городе N, непонятый, всяк по колено ввяз,
Не изменяя плоскости, жизнь вспоминая вскользь.
Плющ проникает в комнату, но не находит нас
И обвивает бережно камня неровный скол.
Этот песок запёкшийся, надписи на стене,
Выбоины и трещинки помнят его листы…
Так я в ночи, испуганный, шарю рукой во сне
И, задевая тёплое, верю, что это ты.
«Остановись, мгновенье, ты прошло…»
Остановись, мгновенье, ты прошло.
Нет времени понять, что с нами стало.
Стекаем незаметно, как стекло.
Блудим, как заблудившееся стадо.
Но всяк в толпе умрёт особняком,
Устав от снов – несбыточных и странных.
В России, где светлело от икон,
Отныне лишь иконки – на экранах.
Их бледный отсвет в мыслях и глазах.
Нерусский слог сквозит в любом глаголе…
И я смотрю, вернувшийся назад,
На эту казнь – зевакой на Голгофе.
Пока страна, вздыхая тяжело,
Страница 23