Алмазный фонд Политбюро - стр. 33
– М-да, подобный удар не так-то просто перенести, – посочувствовал Самарин, – случалось, что многие из потерпевших и при меньших потерях пускали пулю в лоб. Скажите, после этого разговора вы с ним больше не встречались?
– Отчего же не встречались? Встречался. Евгений заходил несколько раз в миссию, справлялся относительно расследования, провести которое обещал господин Зиновьев, но так как ничего не сдвинулось с места, уходил с таким видом, будто его вели на расстрел. Понимая его состояние, я предлагал ему остаться в доме отца и жить в тех же комнатах, где он вырос, однако он наотрез отказался, посчитав, что тем самым навлечет на этот дом новые беды.
– А что Александр с Агафоном, они заходили к вам?
– Нет, после отъезда Карла я их не видел ни разу. К тому же, насколько мне известно, Александр должен быть в Москве, а что касается Агафона… О нем я практически ничего не знаю, да и Карл не любил о нем вспоминать. Как говорят у вас в России, это был для него отрезанный ломоть.
– Ломоть… – эхом отозвался Самарин, – ну а что господин Мендель? С ним приходилось встречаться?
– Нет, не довелось. И если честно признаться, после всего, что случилось, я не очень-то к этому и стремился.
– Хорошо, в таком случае следующий вопрос. В тех чемоданах, которые оставил на хранение Фаберже, были какие-нибудь ювелирные изделия, украшения, золото или драгоценные камни?
– Нет, ничего этого не было, если, конечно, не считать столового серебра и каких-то чисто фамильных украшений.
– Вам это точно известно?
– Совершенно точно, – уверенно произнес Одье, который, судя по его реакции, не единожды восстанавливал в памяти события той ночи и доподлинно знал, что было упаковано в чемоданах, а что – в дорожном саквояже.
– Теперь еще один вопрос, причем очень важный: чемоданы Фаберже имели какие-то отличительные приметы?
– Да, конечно. Они были сделаны из бычьей кожи, и каждый из этих чемоданов сам по себе стоил немалые деньги. И еще одно. Все они были бежевого цвета, и на каждом из них красовалась эмблема Фаберже. Что же касается моих личных чемоданов… Обыкновенные, ничем не примечательные чемоданы, какие вы можете увидеть на любом вокзале в Европе.
Слушая рассказ швейцарского дипломата, который, судя по его испарине на лысине, не мог простить себе того, что не сумел уберечь драгоценности «своего друга Карла», Самарин мысленно перебирал самые различные версии, которые могли бы лечь в основу расследования, и поэтому не удержался от вопроса:
– Выходит, грабители знали не только о том, что Фаберже оставил вам на хранение те драгоценности, которые не мог вывезти из России, но также им был известен и тот факт, что драгоценности эти заложены в его дорожный саквояж?