Аккорд. Роман в трех частях - стр. 34
Визг проник, наконец, в мою голову. Я ослабил хватку, встал на ноги и распрямил скрюченное тело. Между мной и парнем тут же стеной встали две фигуры, а к моей груди прилипла Натали. На полу, держась руками за горло, корчился раздавленный мною червяк.
«Пойдем, пойдем отсюда скорей!» – повиснув на мне, кричала в лицо Натали.
«Все нормально, – приходя в себя, прохрипел я, – все нормально, пойдем…»
Обняв добычу за плечи и облизывая разбитые губы, я спустился с ней во двор. Было тепло и солнечно. Отходя от наркоза ненависти, надсадно ныли костяшки рук. Я заткнул за пояс разорванную рубашку и сказал:
«Пойдем ко мне…»
Пока мы шли, не сказали друг другу ни слова. Когда пришли, Натали развела марганцовку и принялась промывать мои ссадины. Когда она приложила ватку к моему лицу, ее страдающие глаза оказались так близко, что я не выдержал и, отведя ее руку, поцеловал мои любимые омуты. Словно погрузился в них. Она молчала, и только подрагивали под моими губами ее веки.
«Что случилось?» – спросил я, оторвавшись.
Глаза ее наполнились слезами, и она тихо сказала:
«Ничего…»
«Рассказывай» – велел я.
«Мне стыдно…» – пробормотала Натали.
«Рассказывай» – повторил я.
«Если я расскажу, ты меня бросишь…»
«Рассказывай!» – прикрикнул я.
Она с испугом посмотрела на меня и начала:
«В общем, это Лешка… Я тебе про него говорила… Из армии вернулся. Теперь хочет на мне жениться…»
«Да мало ли что он…» – начал я, но она прикрыла мне ладошкой рот, убедилась, что я молчу и продолжила:
«В общем, его мать и моя мать – старые подруги, и Лешку я знаю с детства. Когда была маленькая, даже считала его своим братом. Он всегда заступался за меня и все такое… А перед армией стал ко мне… приставать… В общем, один раз заманил к себе… ну и, в общем… силой заставил…» – всхлипнула она, отвернулась и замолчала.
До меня не сразу дошел смысл ее слов. Заставил силой что – поцеловаться? Ну, конечно! А что еще он мог заставить сделать четырнадцатилетнюю девчонку! Ничего сверх того я и представить себе не мог! Она тем временем продолжала:
«Ну, в общем, я тогда никому ничего не сказала, потому что и сама не очень сопротивлялась… А потом приходила к нему еще несколько раз, и мы с ним этим занимались…»
И тут я все понял. Меня обдало волной жаркого, срамного стыда. День вдруг разом померк, а к горлу подступила равнодушная тошнота.
«Перед армией он сказал, чтобы я его ждала и что когда он вернется, то женится на мне… А потом мы с тобой… ну, в общем, надо было давно тебе все рассказать…» – проникали в меня словно сквозь вату ее слова.
Оглушенный громом ее признания, я сидел с окаменевшим лицом, отгоняя воображение от смутной тени чужого мужчины, который занимался с ней тем же, чем и я. Она всхлипнула и проговорила: