Аккорд. Роман в трех частях - стр. 36
«Нельзя!» – сказал я, когда она успокоилась.
В следующий раз она обхватила меня ногами и прилипла бедрами, но я изловчился и вырвался. Ребенок? Да, я не против. Но показывать пальцем будут на нее.
«Ну, почему ты меня не послушался, почему…» – припав ко мне, печально бормотала Натали.
Уходя, она сказала:
«Потерпи несколько дней, не приходи ко мне, я сама к тебе приду… Насовсем…»
Я ждал три дня. Я ждал целую вечность. Я жил, подгоняя нерадивые жернова времени. На четвертый день я не выдержал, договорился с двумя крепкими друзьями из нашего двора, и мы отправились к Натали.
Поднявшись на ее этаж, я позвонил. Дверь открыла Натали, и по ее безжизненному лицу и пустым глазам я понял, что опоздал.
«Привет!» – сказал я.
«Привет…» – безжизненным эхом отозвалась она.
Мы стояли и смотрели друг на друга: я – с белым от плохого предчувствия лицом, она – со скорбной печалью.
«Что?» – выдавил я.
«Я к тебе больше не приду…» – еле слышно проговорила она.
«Почему?» – шевельнул я мертвыми губами.
«Потому что если я от него уйду, он тебя убьет…»
«Чушь!» – воскликнул я.
«Нет, не чушь… Он бешеный, он может, я знаю…»
«Так переезжай ко мне!»
«Поздно…» – смотрела она на меня с черной мукой в глазах.
«Почему?» – не унимался я.
«Потому что я… – ее глаза наполнились слезами. – Потому что я… с ним… потому что я с ним… уже живу…»
«Что значит – живешь?» – не понял я.
«Живу… Как жена…» – пробормотала она и опустила глаза.
Язык у меня онемел, неимоверная тяжесть придавила плечи, тело опустело.
«Ты… ты… ты…» – силился сказать я, сам не зная что. И вдруг круто развернулся и, миновав растерянных друзей, кубарем скатился по лестнице. Ноги сами понесли меня прочь от этого дома, от неслыханного предательства и от самой моей жизни. Слепой, оглохший, раздавленный, я не знал, как дальше жить, как смотреть на этот мир, как дышать этим воздухом. Опустевшее тело наливалось кипящей жидкостью. Она заполнила грудь, подступила, клокочущая, к горлу, достигла глаз, перелилась через веки и покатилась по щекам.
Помните, в начале этой истории я предупреждал, что когда скажу «Три!», вы заплачете? Итак, я говорю: «Три!»
Ну, плачьте же! Ну, что же вы не плачете?!.
Натали. Эпилог
Смещеньем дней смущает сердце звезды потухшей параллакс…
Избавьтесь от любви, и мир снова станет недобрым. Так после анестезии к нам возвращается боль.
«Создать, чтобы разрушить» – вот протозакон Вселенной. Именно ему мир обязан своим непрерывным обновлением. Однако то, что для неживой материи – благо, для существа разумного есть зло. Сотворить любовь, а затем разрушить ее – разве это разумно, разве это не зло?