Афоня - стр. 17

– И даже собака у него не вякнула, – отметил Афоня Титов.

Через несколько мгновений лодка отчалила от берега, казаки, налегая на вёсла, не скрывали своего разочарования. Подходя к очередному повороту реки, Серафим Птаха оглянулся назад.

– Бугай, вогул, – вновь сказал он.

– Хватит брехать, – рассердился на рулевого старший казак.

– Да ты, Бугай, подними голову, – тихо и спокойно возразил ему Птаха.

Казаки. оторвавшись от вёсел, подняли патлатые головы, посмотрели на оставшийся вдали костёр. Возле костра сидел тот же человек с собакой.

– Может, вернёмся? – сделал предложение Маркел Чубатый.

– Нет, только время потеряем; он нас как курей обвёл… Лучше нажмите на вёсла, – отреагировал Михаил Бугай, потеряв интерес к вогулу.

На седьмой день плавания казаки достигли верховьев реки Барды; её ширина местами не превышала десяти аршин22, и тяжёлая большая лодка, царапая днище о речные камни, с трудом преодолевая речные перекаты. В таких мелководных местах казаки толкали лодку шестами или же просто руками, покидая лодку. Мелкий моросящий дождичек не доставлял удовольствия путешественникам, которые, не переставая ругались по этому поводу. В небольших старицах и заводях скопилось бесчисленное количество гусей и уток; они огромными стаями, почти над поверхностью воды, проносились над лодкой. При пролёте одной из стай уток, Кондрат Клевец взмахнул на них длинным шестом; утки ловко увернулись от мнимой угрозы, и только одна из них, – как позднее говорили казаки: «сослепу», – ткнулась в парус, и тот же Клевец, бросив шест, успел схватить её руками, по-хозяйски сразу «открутив» утке голову.

Утка, распуская широко крылья, билась в предсмертных судорогах на дне лодки.

– Изобилует дичью эта сторона, – взяв в руки весло, отметил удачливый охотник. – В остроге, дома, ни за что не поверят, что здесь уток можно ловить руками… Нет, не поверят!

– Шабаш, – неожиданно сказал, поглаживая при этом бороду, Михаил Бугай. – Чаль к берегу, – последняя ночёвка будет… И домой! Никакой «татаровы» и в помине нет. Остановимся вон под той раскидистой елью, – от дождя спасать будет. – Он показал рукой на правый берег реки.

После такого приятного известия казаки дружно, добавляя усилия налегли на вёсла. Вот лодка прижалась к невысокому бережку, поросшему у воды осокой, а чуть повыше – обычной полевой травой. Под елью было сухо и, как показалось казакам, теплее. Самые слабосильные: Звонарь и Птаха, занялись заготовкой дров, разведением костра. Афоня высмотрел невдалеке, под горкой, целую рощицу сухостойных вязов. Там он решил вести заготовку дров. Рубить сухостой было трудно, но зато, – знал он уже по опыту, – такие дрова дают много жару и не искрят, не жгут казачью одежду и обувь. Ствол сухого деревца он обычно разрубал на брёвна длиною в одну сажень