Адская кошка - стр. 27
А однажды у него сорвало крышу. Он разозлился на что-то несущественное, швырнул бумаги и вышел. А по пути он снял висящий у него как ожерелье ключ от кассового аппарата, начал размахивать им и ударил меня по затылку – случайно, скорее всего. А потом просто покинул здание. Спасибо и доброй ночи. На следующий день я и мой друг, который устроился в приют на той же неделе, что и я, и также проработал не больше полугода, получили должности со-руководителей.
Каждому из нас знакомо чувство, – ну, или я надеюсь на то, что знакомо, поскольку не люблю быть в меньшинстве – что вы чего-то хотели достичь, достигали этого и понимали, что все не то. Желаемая работа, квартира, город. Однажды вы проснулись и поняли: «Боулдер. Точно. Вот это место. Надо ехать туда. Вот где я смогу покорить все вершины, поймаю вдохновение, люди будут меня вдохновлять, и я буду любить горы…» Ты даже места этого не видел. Ты вообразил, что взберешься на свои собственные вершины в стране вершин. Ну, если все-таки не получится, то здесь можно прекрасно пострадать. Прожив лето в своем авто и получив возможность двигаться дальше, в буквальном и переносном смысле вложив ВСЕ в новую жизнь, однажды утром ты просыпаешься, смотришь вокруг с восхищением, но каким-то неискренним, видишь заснеженные соседские дома, оглядываешься на свое пошлое и понимаешь: «Это не то».
В общем, это продвижение как таковым продвижением-то и не было. Бумажная работа, сопряженная с каждодневной головной болью. Мы отказывали потенциальным хозяевам. Нам приходилось собирать деньги с людей, чьи животные сбежали или потерялись, а потом содержались у нас до поры до времени. Я осторожно общался со всеми красными от злости хозяевами, со всеми теми, у кого от ярости вены на шее вздувались, а также с людьми «в темных очках» (понимаете, о чем я?), я делал все возможное, чтобы в условиях маленького помещения не разразилось грандиозное светопреставление. Конечно, у этой должности были и позитивные стороны: мы удачно подбирали пары хозяин – животное, контролировали процесс «усыновления». Но я чувствовал себя клапаном от пароварки. Я в принципе неконфликтный человек, но я пугал конфликтных. Моя гиперчувствительность помогала мне определять таковых, как только они переступали порог приюта. Я делал все возможное, использовал все свои навыки эффективного общения, моего вербального айкидо, чтобы не принять негатив на себя, а пропустить через. Я делал все, что мог.
– Не может быть! Не верю! – кричал на меня один парнишка, когда я сказал ему, что он должен заплатить некоторую сумму денег, которую приют потратил за его корги,