Адская кошка - стр. 28

пока тот жил здесь. Он огляделся: в комнате было полно народу, хотя была суббота. А взгляд его был таким, будто чувак хочет собрать банду и поколотить меня. Людей было так много, что я не мог говорить своим обычным ободряющим голосом ди-джея.

– Но, послушайте…

– Да лучше бы ты засунул моего долбанного пса в газовую камеру, чем вернул его мне!

Его визитка тянула на 50 долларов, на руке были часы «Rolex», которые стоили явно больше моей месячной зарплаты.

– Я не думаю, что…

– Да ты фашист!

И я взорвался. Я потерял контроль. Я стал как Лонни. Я ломанулся через стол, чтобы ухватить его за шею. К счастью, он отступил, а я неловко шлепнулся на пол. Мой напарник отвел меня в конференц-зал, где я сидел и вспоминал свое собеседование полгода назад. Я развалился на куски за такой короткий промежуток времени, мое психическое состояние нельзя было назвать нормальным. Но в то же время я понял, что пора сказать себе «хватит». И двигаться дальше. Мне нужно было найти новую цель, более грандиозную, чем эта. И служить ей.

Я стал проводить много времени с Дейзи, координатором нашего питомника. Она обладала особым даром обучать людей, не пытаясь никого переубедить. В отличие от того «обучения», которое проводила та вымотанная женщина-ветеринар, Дейзи искренне любила свою работу, ей нравилось быть послом животных. Она так вдохновенно говорила о работе и идеях, что на ее лице и груди проступали красные пятна. Она представила нашу позицию людям тогда, когда организация, выступавшая за этичное отношение к животным, считалась без пяти минут террористической. Дейзи смогла принести нашу идею стерилизации животных в классы, рассказывала о ней целым организациям, и чтобы всем было понятнее, использовала графики, диаграммы и фильмы. Мы говорили с шестиклассниками, десятиклассниками, общались с теми детьми, которые могли бы придумать что-то новое в трудные моменты в своей жизни. Часто мы с Дейзи говорили о концепции разумного руководства: животные не принадлежат нам, как вещи, как, например, сумки или газонокосилки. Мы их кураторы. Мы их направляем. В те нелегкие дни именно Дейзи сформировала у меня понимание того, почему мы работаем с животными, как нам нужно выстраивать с ними отношения.

Дейзи была слишком правильной, чтобы попытаться объяснить свой уход, прежде чем клубок сплетен поглотил ее. Но как ни крути, когда она сообщила мне, что уезжает, мне захотелось продолжить работу – хотя бы в ее честь. Проблема заключалась в том, что координирование являлось важной составляющей всей деятельности отдела по работе с общественностью, и оно было несколько выше моего понимания, особенно после той моей выходки на ресепшене. Но, как обычно, меня это не остановило. Я понял, что мои намерения, воззрения смогут исправить мою абсолютную неспособность к организационной работе.