А между тем - стр. 12

(«Выносите своих мертвецов»).

Клич могильщика во время эпидемии чумы. Англия, XIV век

Предъявите своих мертвецов:

Убиенных мужей и отцов.

Их сегодня хоронят прилюдно.

Бестелесных доставить нетрудно.

Тени движутся с разных концов.

Их убийца не смерч, не чума –

Диктатура сошедших с ума.

Их палач – не чума, не холера,

А неслыханно новая эра,

О которой писали тома.

Не бывает ненужных времён.

Но поведай мне, коли умён,

В чём достоинство, слава и сила

Той эпохи, что жгла и косила

Миллионы под шелест знамён.

О том и об этом, но только без глянца,

Без грима и без ритуального танца.

О зле и добре, красоте и увечье…

Из нежных волокон душа человечья,

Из нежных волокон и грубого хлама…

Мы все прихожане снесённого храма,

Который, трудясь, воздвигали веками,

Чтоб после разрушить своими руками.

И проступает одно сквозь другое.

Злое и чуждое сквозь дорогое,

Гольная правда сквозь голый муляж,

Незащищенность сквозь грубый кураж;

Старый рисунок сквозь свежую краску,

Давняя горечь сквозь тихую ласку;

Сквозь безразличие жар и любовь,

Как сквозь повязку горячая кровь.

– Откуда ты родом,

Идущий по водам

Дорогою вешней?

– Я – местный, я – здешний.

Я – здешний, я – местный,

Я – житель небесный,

Шагающий к дому

По небу седьмому.

Из пышного куста акации, сирени,

Где круто сплетены и ветви и листва,

Из пышного куста, его глубокой тени

Возникли мы с тобой, не ведая родства.

Дышало всё вокруг акацией, сиренью,

Акацией, грозой, акацией, дождём…

Ступив на первый круг, поддавшись нетерпенью,

Пустились в дальний путь. Скорей. Чего мы ждём?

И каждый божий день – посул и обещанье.

И каждый божий день, и каждый новый шаг.

Откуда же теперь тоска и обнищанье,

Усталость и тоска, отчаянье и мрак?

А начиналось так: ветвей переплетенье,

И дышит всё вокруг сиренью и грозой,

И видя наш восторг, шумит листва в смятенье,

И плачет старый ствол смолистою слезой.

Неужто лишь затем порыв и ожиданье,

Чтоб душу извели потери без конца?

О, ливень проливной и под дождём свиданье,

О, счастье воду пить с любимого лица.

И в черные годы блестели снега,

И в черные годы пестрели луга,

И птицы весенние пели,

И вешние страсти кипели.

Когда под конвоем невинных вели,

Деревья вишневые нежно цвели,

Качались озерные воды

В те черные, черные годы.

Но в хаосе надо за что-то держаться,

А пальцы устали и могут разжаться.

Держаться бы надо за вехи земные,

Которых не смыли дожди проливные,

За ежесекундный простой распорядок