13/13 - стр. 31
Какой только чуши про нас не рассказывают. Все страшилки пересказывать неохота, но если даже не самого глупого и малообразованного обывателя спросить про «болванов», он начнет что-то про пересадку сознания лепить. Или памяти.
Первое – совсем ерунда, второе – лишь слабая тень правды. Чужое сознание пересадить невозможно, да и кто бы на такое согласился? Тут уже нужно полным болваном без всяких кавычек быть. Мне моя личность дорога, я к ней как-то привык, знаете ли. Так что нам не пересаживают, а накладывают. И не само сознание, а его слепок, психо-эмоциональную матрицу. Что-нибудь про «мыслить, как преступник» слышали? Вот это про нас, причем в настолько прямом смысле, что прямее только прямая кишка. Следователь, само собой, во все времена пытался поставить себя на место преступника, только далеко не всегда это у него получалось. Потому что в одной и той же ситуации один человек побежит налево, второй – направо, а третий спрячется. Для разрешения данной проблемы следователи нас, «болванов» и используют. На короткое время мы становимся копией преступника – с теми же мышлением, темпераментом, реакциями.
Воспоминания чужие нам в черепушки не впихивают. Не резиновые они, черепушки. Да и технологий таких пока нет. Слава Богу, наверное. Так что, когда Федорович закончит изображать настроечную деятельность и наложит на меня Бородинского, я не буду помнить, чем тот занимался за день, за месяц и за год до последнего снятия матрицы. Но отголоски всех воспоминаний восприму. В виде эмоций и чувств, симпатий и неприязней. Всяких побочных эффектов при этом до черта, но нас интересует главное: я постараюсь понять, как Бородинский провернул дело с ограблением и что может предпринять впоследствии. Именно, куда побежит, где спрячется, и как будет переходить границу.
Стопроцентной гарантии успеха, разумеется, нет и быть не может. Но раз нас, «болванов», все еще держат, а временами даже холят и лелеют, смысл в нашей работе есть.
– Кто дело ведет? – спрашиваю.
По-хорошему, этот вопрос стоило шефу задавать, Федорович ответа может и не знать. Но я как-то расстроился сегодня.
– Тимощук, – информирует Инквизитор. Все он знает, зараза. Впрочем, тут же следуют пояснения. – Заходил уже, любопытствовал…
Тимощук, это хорошо. Нравится мне с ним работать. Везунок он. Не самый опытный, не самый грамотный, может, не самый умный. Но везучий. Причем, перманентно везучий, а значит, у везения есть серьезное обоснование. Либо сделка с дьяволом, либо чуйка природная. Работает то и другое примерно одинаково.