13/13 - стр. 32
– Давай уже, Инквизитор, жги напалмом.
– Готов то есть? – ради проформы спрашивает Федорович.
– Всегда готов. Аки пионер!
Федорович усмехается.
– Не по возрасту тебе про пионеров знать.
– А я начитанный!
Инквизитор щелкает мышкой и словно открывает потайной клапан, напускающий в мою голову густой туман.
Первая стадия наложения – самая неприятная. Для меня лично, за остальных не скажу, не любопытствовал. Это дурной тон такими интимными вещами интересоваться. Прежде чем на меня кого-то наложить, нужно меня из меня выгнать. Натурально в безликую заготовку превратить. Еще раз посоветую глупым историям про лоботомию не верить; в роботов нас тоже никто не превращает. Все ты понимаешь, все помнишь и все чувствуешь. Настроение, например, у меня как было плохим, так и осталось. И капля меда в этой бочке дегтя – удовлетворение от предстоящей работы с Тимощуком – тоже никуда не делась. Только как-то все безразлично стало. Неважно, несущественно.
Я на себя словно со стороны смотрел. Это, наверное, самая правильная ассоциация. Вот сидит капитан Погорелов, недовольный, раздраженный, желающий поскорее попасть домой, но осознающий, что хрен что из этого получится. Непонимающий, на что бывший «болван» Бородинский рассчитывает, но понимающий, что на что-то все же рассчитывает явно. И от этого еще более раздраженный…
И я вроде бы отчетливо понимаю, что этот самый Погорелов – я и есть. Только вот исключительно умом понимаю, а не душой, сердцем или еще какой печенкой. Все проблемы Погорелова для меня – чужие и посторонние. Как и радости, впрочем.
Хорошо, что длится эта стадия недолго. Дурное дело нехитрое, ломать – не строить, и все такое прочее. Маска Бородинского начинает наползать на меня по всем фронтам. Осторожно, неспешно, прощупывая путь перед каждым шагом. И тоскливое ощущение пустоты исчезает.
…Я болею за «Спартак». Это почему-то влезает в меня едва ли не самым первым. За «Спартак», как это ни нелепо для полицейского. А куда деваться, если «спартачами» были и отец, и дед, если я в четыре года впервые на трибуне надел красно-белый шарф. По этому поводу постоянно возникают пикировки с коллегами, обычно шуточные, но иногда, под воздействием винных паров…
…Обожаю грузинский коньяк. В молодости предпочитал армянский, но несколько лет назад изменил ему в силу обстоятельств – и обрел новую любовь. А водку не признаю вообще, в случае чего предпочту остаться трезвым. В последний раз пил ее на похоронах отца. Стакан за стаканом и так и не сумел опьянеть…
…Не переношу банкетов, фуршетов и прочих алкогольно-массовых мероприятий. Если уж пить – то в тесной компании людей, с которыми есть о чем поговорить. В идеале – тех, с кем есть о чем помолчать…