Аннотация
Книга, о которой идет речь, представляет собой глубокое и многослойное исследование подходов к созданию музыки, а также исследований самой природы музыки и её взаимоотношений с культурой, историей и индивидуальным творчеством.
Автор делится личными размышлениями о своем пути к написанию книги, который, как он рассказывает, был значительно облегчен поддержкой Наталии Дмитриевны Солженицыной. Этот аспект взаимодействия с другими авторитетными фигурами становится важной точкой в его творческой биографии. В частности, встречи с композиторами Валентином Сильвестровым и Арво Пяртом служат катализаторами для размышлений о состоянии композиторского искусства. Сильвестров делает провокационное заявление о том, что современная композиторская практика напоминает "гальванизацию трупа", намекая на то, что музыка утратила свою живую природу, в то время как Пярт выражает мнение о том, что после первобытных звуков, подобных звукам африканского барабана, желать что-то еще сочинять крайне затруднительно.
Однако, несмотря на вдохновение, которое дает работа с этими композиторами, автор сталкивается с трудностями в коммуникации и понимании их взглядов. Чувствуя себя ближе к новым идеям и подходам, автор осознает, что его визия и интерпретация музыки могут встретить непонимание или даже негативную реакцию со стороны коллег. Это побуждает его дополнить свою книгу комментариями и предисловиями, которые служат не только для разъяснения его мыслей, но и подтверждения их актуальности в своем времени.
В дальнейших рассуждениях автор вводит важные концепции ритуального и революционного подходов к действию и творчеству, утверждая, что каждое действие может быть вписано в рамки определённого ритуала или же стать актом новаторства — революцией. Ритуальное творчество привязано к канонам и традициям, тогда как революционное творчество основано на произволе и индивидуальном выражении. Автор разделяет эти два подхода на основании отношения к музыке и созиданию: анонимное творчество, восходящее к каноническим нормам, и авторское творчество, которое стремится создать что-то уникальное и неповторимое.
Венцом этих размышлений становится обсуждение методов композиции и бриколажа, приведенных в пример Леви-Строссом. Бриколаж, как метод создания, упоминает о манипуляции мелодическими формулами, которые позволяют сочетать элементы для создания новой музыкальной формы. Эта концепция подчеркивает важность человеческого восприятия и взаимодействия с музыкальным материалом, рассматривая музыку как живой процесс, а не просто набор последовательностей звуков.
В последующих частях книги автор исследует более широкие контексты музыкального творчества, связывая его с историей, культурой и представлением о космосе. Он вводит категории musica mundana, musica humana и musica instrumentalis, каждую из которых приравнивает к различным аспектам взаимодействия музыки с реальностью: космосом, человеком и инструментальной практикой. Здесь автор акцентирует внимание на различиях между стратегиями бриколажа и композиции, подчеркивая, как они соотносятся с восприятием действительности как космоса или исторического процесса.
Критика исторического осмысления и отношение разных культур к истории также является важной частью дискуссии автора. Он предостерегает от чрезмерного упрощения исторического подхода и критикует современное музыкознание за попытки сгладить сложные исторические процессы и музыкальные течения в универсальные категории.
В заключительной части книги автор поднимает вопрос о классификации музыки, исследуя, что является искусством, прикладным искусством и "неискусством". Он демонстрирует, что подходы к музыкальной практике многогранны и требуют гибкости, чтобы учесть разнообразие культурных контекстов.
Таким образом, книга представляет собой не просто аналитическое исследование современных музыкальных течений, но и глубокое личное размышление автора о своем месте в этом сложном и динамичном художественном поле, предлагая читателю осмыслить, что значит создать музыку в современном мире.
