Звезды под ногами - стр. 27
***
Мнение Нелии лишь немногим отличалось от мнения супруга, но она совершенно не представляла, как наладить отношения с ним после всех тех несправедливых обвинений, которые услышала из его уст. В Палане у нее не было друзей, лишь знакомые, с которыми она была вынуждена общаться в силу своего статуса. Никому из них девушка не доверяла. Ни с кем не могла посоветоваться. Порой ее охватывало настоящее отчаяние от невозможности изменить ситуацию и необходимости делать вид, будто все хорошо. На людях чета ле Дуон казалась образцовой парой, а некоторую холодность, с которой они держались, окружающие приписывали традициям Арара, где публичное выражение чувств было не принято. Только оставшись наедине с супругом, Маринелия понимала: еще немного и пропасть между ними вскоре станет непреодолимой.
Не единожды она порывалась поговорить с мужем, но так и не решилась. Ей не хватало того человека, который храбро сражался с разбойниками и стоически терпел боль, пока она перевязывала его, который рискнул своим положением ради ее свободы. Но навязываться ему она не хотела. Мало того, что он из благородных побуждений женился на ней, так теперь еще и был вынужден терпеть ее постоянно.
Единственной радостью для нее стали книги в богатейшей библиотеке Палана и недавнее письмо от сестры. Читая его, девушка будто наяву видела Миру, слышала ее голос. Та делилась последними новостями, рассказывала о семье и маленьком сыне. Ненавязчиво интересовалась жизнью Нелии и ненавязчиво призывала ее быть осторожнее.
Княжна села писать ответ и впервые за все время решилась на откровенность. Только Мире она могла поведать о том, что не давало покоя, терзало ее душу. После традиционных приветствий и пожеланий мелким красивым почерком она вывела те слова, которые не сумела сказать при встрече.
"Он не верил мне с самого начала, а потому оставил на попечение своей матери. Мы принимали только ее приятельниц, а в отсутствии гостей целыми днями молились и приносили жертвы в храме с тем, чтобы Берелон вернулся живым и здоровым. Если бы не приказ повелителя, я бы так и сидела в его замке, но и Палан не оправдал мои надежды. Стало только хуже. Я перестала понимать его и себя. Развод для нас невозможен, но и жизнью это назвать нельзя. Я как птица в клетке: умираю в неволе без солнца, а мне говорят «пой!"
Нелия поспешно свернула письмо, обмотала его лентой, на которую вылила разогретый сургуч и приложила перстень с печатью дома Эйгенгард. С грустью подумала о том, что так и не получила такой же от супруга: не родив ему ребенка, она не считалась полноправным членом семьи ле Дуон и не имела права пользоваться фамильной печатью.