Звезда заводской многотиражки - стр. 26
А перед крыльцом – две машины. Серая «буханка» труповозки и желто-синий уазик с надписью «милиция» на борту. За рулем скучал молодой паренек в синей форме. Увидев нас, он явно оживился.
Мне захотелось зажмуриться и потрясти головой. «Так, спокойно, Жан, спокойно! – мысленно сказал я себе. – Пусть дяденьки-милиционеры отдадут вещи и уедут, психанешь потом!»
Дима деловито подошел к машине и открыл заднюю дверцу.
– Вот ваши вещи, Иван Александрович, – он протянул мне средних размеров спортивную сумку с буквами «СССР».
– Ага, спасибо! Очень выручили! – сказал я, оскалившись в как можно более приветливой улыбке. Закинул сумку на плечо и повернулся к Венику. Как, должно быть, по-дурацки я смотрюсь со стороны, а! В старушачьем пальто и со спортивной сумкой…
– Я его провожу, – быстро сказал Веник, ухватил меня за рукав и повлек в сторону угрюмой трехэтажки больницы. – Прослежу, чтобы он в обморок снова не грохнулся!
– Хорошего дня! – сказал я и помахал рукой.
Скользко-то как, твою мать! Я пытался одновременно не отставать от широко и целеустремленно шагавшего Веника и не обрушиться всем собой на «зимний асфальт» плотно укатанного снега. Что за ботинки такие дурацкие? Кроме того, было здорово холодно, и уши без шапки уже начали подмерзать. Я поднял меховой воротник и поморщился от нафталинового запаха. Ну или не от нафталинового, а формалинового. Когда мы вышли из морга на свежий воздух, я снова остро ощутил, как мерзко воняет эта одежда. Внутри это было не так заметно.
– Фух, кажется, пронесло, – сказал Веник, когда милицейская машина обогнала нас и укатила к центральным воротам. – Ты как вообще?
– Да как-то… – я неопределенно покрутил рукой и снова чуть не поскользнулся.
– А я смотрю, у тебя глаза стеклянные стали, подумал, что надо выручать тебя срочно! – Веник подхватил меня под руку. – Наша милиция нас бережет, конечно, но лучше им не попадаться. Тебе куда надо-то?
– Честно? – я замер и потер руками уши. – Я ни черта не помню…
– Ясно, – кивнул Веник, натягивая поглубже вязаную шапочку с задорным помпоном. – Тогда пойдем пока ко мне, я тут недалеко живу. Позавтракаем, придешь в себя и все вспомнишь, лады?
Мы пропустили скорую и вышли за больничные ворота. Если бы мне не требовалось все время следить за равновесием и шагать аккуратно, я бы обалдело крутил головой. Сразу за воротами начинался какой-то не то парк, не то роща. Веник свернул с центральной аллеи на узенькую тропинку, потом мы миновали небольшую засыпанную снегом эстраду с круглой площадкой перед ней, а потом роща закончилась, и мы оказались перед фонтаном, по зимнему времени не работающим. Круглая чаша, выложенная мозаикой всех оттенков синего, а в центре – композиция из двух дельфинов. А еще чуть дальше – обширная площадь. В центре, как водится, статуя Ленина, простирающего руку в сторону светлого будущего. Справа – скучный куб трехэтажный куб из стекла и серой облицовочной плитки. Над его фасадом – красные буквы «ЦУМ». Слева – весьма приметное здание, ни с чем не перепутаешь. Семиэтажное, с колоннами и башней в духе сталинского ампира.