Звезда заводской многотиражки - стр. 21
Стол покрыт стеклом, под стеклом – какие-то бумажки с записями, черно-белое фото мужика с героическим профилем, смутно знакомого, актер что ли какой-то? На столе – дремуче-древний дисковый телефонный аппарат. Траурно-черного цвета. Впрочем, я же в морге, логично…
Сбоку от стола, между стеклом и стеллажом, висела картонка с отрывным календарем. Надо же, кто-то ведь еще ими пользуется. Вот только…
– А вы что здесь делаете?! – Надежда Павловна повернулась ко мне и уперла руки в бока.
– Так это же я труп номер семьсот тридцать четыре, – ответил я. – Ну, в смысле, был трупом.
– Что вы имеете в виду? – грозно спросил мужчина помоложе.
Только я открыл рот, как траурный телефон издал пронзительную трель. На рыбьем лице девушки за столом на секунду появился немой вопрос: «Кто здесь?!», потом она вспомнила, что это ее работа, и сняла трубку.
– Морг, – сказала она таким же бесцветным, как и ее лицо, голосом.
– Девушка, милая! – женский голос из трубки было слышно даже мне. – У меня муж пропал, Куцый Михаил Григорьевич. Вы бы не могли проверить, к вам его не привозили?
– Так, гражданин, что вы там говорили про труп?
– Меня привезли ночью, но, видимо, поторопились.
– А он с паспортом вместе пропал? Если с паспортом, то у нас такого не значится.
– Не знаю, девушка, может посмотрите глазами? Он у меня такой щупленький, в синем свитере…
Я снова зацепился взглядом за календарь. На верхнем листочке было 23 ноября 1980 года, воскресенье. Удивительная последовательность, конечно. Прямо, детальная реконструкция эпохи. Что за бзик у местного руководства? Корпоративнвя культура такая? Или это такой своеобразный протест? Мол, смотрите, у нас ремонт не делали с прошлого века, и пока не сделают, мы календарь не поменяем.
– Так, давайте пройдем в мой кабинет, – Надежда Павловна притопнула каблуком. – Я так чувствую, что спокойно поговорить у нас здесь не получится.
– Сейчас проверю… Он точно сегодня ночью пропал? У нас вчера два неопознанных мужских трупа привезли.
– Вчера он еще дома был…
Надежда Павловна открыла дверь и впустила двоих мужчин внутрь, а сама зашагала по коридору, показывая дорогу. Еще за одной боковой дверью обнаружился небольшой отнорок, на три двери. На одной было написано «ЛАБОРАТОРИЯ», на второй «ЗАВЕДУЮЩИЙ МОРГОМ», а на третьей висел значок с черепом и костями. И грозная надпись «НЕ ВХОДИТЬ!»
Кабинет заведующей был не то, чтобы большой, но все-таки просторнее, чем клетушка регистратуры. Стены здесь, как и везде, до середины были покрашены в бледно-зеленый, а выше – побелены. На подоконнике стояли горшки с цветами, рядом с дверью – тоже цветы. В такой гнутой металлической штуке с раскраской под березку. В детстве помню много у кого такие стояли. Письменный стол, на столе – тоже стекло. И такой же допотопный дисковый телефон, как и в регистратуре, и перекидной календарь. Дермантиновая кушетка, пара стульев, шкаф-стеллаж, настенные часы. Бормочущий радиоприемник, воткнутый прямо в розетку. Вездесущая раковина. Шкаф для одежды, полированный такой гроб на ножках двухстворчатый.