Звезда заводской многотиражки - стр. 20
Слова собеседника было не слышно, только низкое бу-бу-бу мужского голоса.
– Вот каждый раз вы так говорите! – Надежда Павловна слегка сбавила обороты. – А мне что прикажете делать?
– Бу-бу-бу… секционную, Надежда Павловна… бу-бу-бу… последний раз, – ответил мужской голос.
– Ножом вы меня просто режете, вы же понимаете?! – отчеканила Надежда Павловна. – Но-жом! Скаль-пе-лем! И пользуетесь моей добротой. Ну какой там труп вам нужен?
Веник дымил папиросой с весьма философским видом. Его брови шевелились, а левой рукой он жестикулировал, будто мысленно озвучивал разговор, который нам сейчас было не слышно. Из коридора доносились какие-то звуки – шаги, металлический лязг, скрежет, потом вроде что-то упало и покатилось. Потом снова шаги, теперь уже более торопливые.
– А вот сейчас… – он со значением поднял вверх указательный палец.
– Веник! – раздался вопль Надежды Павловны. – Вениамин! Немедленно иди сюда!
– Я же говорил, будет цирк! – он бросил окурок в стакан с недопитым чаем, поднялся и расхлябанной походкой вышел из комнаты отдыха. Я тоже встал и подошел к двери, чтобы лучше слышать, что там происходит.
– Веник, да что ж это такое? – напустилась на патлатого санитара Надежда Павловна. – Согласно журналу, ты принял ночью труп номер семьсот тридцать четыре, но в холодильнике тела нет. Куда ты его дел? Опять решил, что ему надо проветриться и выкатил на улицу?
– Я же вам говорил, Надежда Павловна, – со вздохом проговорил Веник.
– Ну вот опять, снова-здорово! Я тебя спрашиваю, где тело?!
– Да живой он, я же говорю! Я старушке грим накладывал, а он сам пришел, я чуть в штаны не наложил…
– Кто живой? Что ты мне голову морочишь?!
– Да труп этот, семьсот тридцать четвертый…
– Что значит, труп пришел?!
– Гражданочка, не могли бы вы…
– Да подождите вы, Веник, объясни толком, куда ты дел труп?!
– Никуда я его не девал, чаем напоил и уложил спать в комнате отдыха.
– Так это тот что ли… Так и что теперь делать? Секционная-то готова?
– Надежда Павловна, какая секционная? Вы живого человека собрались там вскрывать?
Тут я понял, что не могу больше по-тупому слушать этот разговор. Все-таки, про меня речь идет, это же я на своем запястье обнаружил клеенку с означенным номером. Я решительно вышел из комнаты отдыха и направился в сторону голосов.
Прошел мимо того зала, где Веник гримировал старушку, потом коридор повернул, и я чуть не уронил три прислоненных к стене крышки гроба, обитых красным ситчиком с черными оборочками.
В конце концов я оказался в тесной каморке, одна стена которой была стеклянной с окошечком, а другая с пола до потолка занята стеллажом. Над стеклянным окошечком с той стороны было написано «РЕГИСТРАТУРА», а с этой за столом сидела та самая девушка с блеклым лицом снулой рыбы. Подперев оное лицо кулаком. За стеклом маячили два человека – лысенький упитанный товарищ в сером пальто с каракулевым воротником. Вид он имел как будто извиняющийся, в руках крутил каракулевую же шапку, а гладкую лысину обрамляли седые венчики волос. Второй был моложе, лет, наверное, тридцати. Тоже в пальто, но в черном. Без шапки, на шею намотан длинный серый шарф.