Звезда по имени Алголь (сборник) - стр. 13

– А ты будешь Стенькой Разиным, бунтовщиком! – объявили они Степке. – Подымай восстание и свергай нас!

Степан Разин поднял восстание и попытался свергнуть Ивана Грозного, но тот ухватился за Петра Первого, и двоих их не удавалось сдвинуть ни на сантиметр. Бунтовщик остановился, не зная, что делать дальше.

– Ну, нападай же! – поощрял его Петр Первый.

– Не хочу.

– Ну, тогда мы тебя изловим, разбойника, и отсечем голову! – закричали самодержцы. В считанные минуты они поймали неуклюжего в пухлом пальто Разина и казнили – так хватили сумкой по шее, что развязавшаяся ушанка отлетела на несколько метров. Степан кое-как нахлобучил ее, подхватил допотопный портфельчик и решительно зашагал прочь.

– Степка, погоди, – догнали его. – Ну стой же! Вот псих.

– Слышь, Степ. Ну, хочешь, поиграем во что-нибудь другое? – миролюбиво предложил Петька. – О! Придумал! – обрадовался он. – Играем в Ледовое побоище!

Неподалеку находилась припорошенная снегом большая лужа, которая вполне могла сойти за озеро.

– Я Петр Великий, а вы немецкие рыцари на конях! – крикнул Петька, выламывая в кустарнике палку-копье.

– Не Петр, а Алексей Невский, – неуверенно поправил Степка.

– Тогда лучше – Петр Великий-Невский! – Разогнавшись, Петька проехал по крякнувшему от такой дерзости ледку.

– Эй вы, чучелы! Нападайте! – потряс он оружием с другого берега.

Тевтонец Ванька взобрался на загривок коня Степки и ступил на лед Чудского озера.

Лед испустил еще более изумленный звук, затем прогнулся… и с печальным треском конь провалился по колено в темную болотистую воду.

– Ха-ха-а-а! – захохотал Невский (он же Петр) и снова проскользил через озерцо, на ходу ткнув незадачливого рыцаря копьем в бок.

Конь вместе с всадником кое-как доковылял до берега. Но тут вновь вихрем налетел владимирский князь и чем-то похожим на булаву гулко огрел тевтонца по спине. Рыцарь, всхлипнув, кинулся вдогонку. Окрестности озера огласились ударами мечей, хрустом копий и стонами – прямо как в настоящем сражении.

Степан Разин (он же конь) ощупывал в это время свои грязные и мокрые, постепенно твердеющие штанины.

На другой день Петька явился в школу с перебинтованной рукой, Ванька – с подбитым глазом, а Степка – простужено хлюпая носом и прихрамывая.

– Вы прямо как после побоища, – усмехнулся их виду вошедший в класс учитель истории. – А мы как раз разбирали вчера без вас такую тему – о Ледовом побоище. Ну, значит, вам троим и отвечать.

Когда мы с моим другом Барчиком (Сережкой Барчаниновым) учились в пятом классе, мы соперничали между собой в умении рисовать. Сережка лучше меня работал красками, по всем правилам (отец у него был художник), и кисточки у него были замечательные – горностаевые, колонковые; и еще имелись краски в тридцать шесть цветов и оттенков, восхитительно пахнувшие. Зато у меня точнее выходил рисунок. Предметы в моем изображении получались такие объемные, что хотелось протянуть руку и потрогать их.