Звезда над сердцем - стр. 24
– Хацкель везде пролезет, – проворчал Алексей. – Мне кажется, если из ада полезут черти, он и с ними сможет договориться.
– Нас не нужно убивать, – вздохнул сапожник Янкель. – Мы сами скоро передохнем от голода. Я уже ноги еле таскаю. Дети постоянно плачут, просят есть. И мыло. Никогда не думал, что во сне мне как самое большое счастье будет сниться обычный кусок мыла.
Мужчины снова замолчали, соглашаясь с Янкелем. Каждый чувствовал, что силы заканчиваются. Саднит и чешется исхудавшее, немытое тело. Дети с каждым днём тают, как свечки. Жёны смотрят на своих мужчин с надеждой, верят в них, но надежда эта пустая.
– Вчера в город вернулся Эгоф, – поделился новостью Лейб Чернин. – Его назначили каким-то большим начальником по безопасности.
– Какая же скотина! – снова повысил голос Алексей. – И этакая тварь всё время ходила рядом с нами, учила детей.
– Тиши, тише, – замахал руками Лейб. – Услышит кто твои крики, донесёт немцам. Пропадём все.
– Эгоф – это плохо, – произнёс Янкель. – Люди говорят, что там, где Эгоф, будут расстрелы. Он был и в Зембине, и в Бегомле. Проклятый человек.
Янкель в сердцах хватил кулаком по колену.
– Да тише вы! – снова зашипел Лейб.
Он поднялся со своего места, подошёл к щелястой стене сарая, в котором они сидели, выглянул наружу.
– Кажется, никого. Раскричались тут! Господь всё видит, поможет нам.
– Мне иногда кажется, что Господь помогает не нам, а немцам, – огрызнулся Янкель. – Они и русских погнали, и Москву скоро возьмут. На каждом углу об этом кричат.
– Пока ещё не взяли.
– Вопрос времени. Через сколько дней они были в Минске? То-то и оно. Немцы – сила, мощь, железо. А мы – масло. Где это видно, чтоб масло победило железо?
– Идёт кто-то, – зашептал Лейб.
Мужчины замерли, стараясь не дышать. Тяжёлые шаги прогрохотали мимо сарая, скрипнул ремень винтовки. Полицай остановился совсем рядом, прислушиваясь. Евреи словно превратились в каменные статуи. Полицай оглушительно чихнул, высморкался себе под ноги и потопал дальше.
– Пора расходиться, – сказал Лейб. – Поймают – беда будет. Давайте послезавтра в то же время.
Через два дня Алексей пришёл в сарайчик как только стемнело. Внутри было пусто. Он немного подождал, но никто не появлялся. Холодный ноябрьский ветер задувал через щели. Алексей, одетый в худую, рваную одежду, начинал зябнуть. Наконец в конце улицы показалась тень.
– Кто здесь? – прошептала тень голосом Янкеля.
– Это я, Разин, – ответил Алексей. – Где все? Почему никто не идёт?
– Ты разве не слышал? – отозвался из темноты Янкель.
– Что случилось? – помертвел Разин.