Звезда Маир - стр. 9
У мамы оставалась слабая надежда, что дочка остынет по дороге, и дома с ней можно будет нормально поговорить. Но где там! Оказавшись в своей комнате, девочка первым делом побросала на пол всех своих кукол, а потом пинками затолкала их под кровать. Общую судьбу разделила даже красавица Ляля, бывшая до этого дня первой Анжеликиной любимицей. Мама, стоя в дверях, бессильно наблюдала за ее гневом.
– Доченька… – мягко начала она.
Анжелика ничего не хотела слушать.
– Уходи! – сердито сказала она. – Я хочу остаться одна. Ты меня не любишь!
– Не говори так! Ты же знаешь, что я тебя люблю.
– Никто меня не любит! – трагическим голосом проговорила Анжелика и уселась на стул спиной к маме. Однако она продолжала исподволь следить за ее отражением в зеркале. Девочка видела, как мама кусает губы, но ей хотелось еще сильнее уязвить ее. Досада ее была так велика, что она, не задумываясь, нанесла удар по самому больному месту.
– Ты не любишь меня, – повторила Анжелика. – Ты всегда хотела, чтобы я умерла, так же как Вероника!
Ее слова достигли цели. Дочка увидела, что глаза у мамы вдруг сделались растерянными и беззащитными. Она глубоко вздохнула, а потом произнесла глухим усталым голосом:
– Ты глупая, злая девчонка! Когда-нибудь ты действительно останешься совсем одна, и тогда пожалеешь о своей жестокости.
Отвернувшись, мама накинула в прихожей пальто, взяла в руки зонтик и быстро вышла из дома. Она не хотела, чтобы Анжелика видела слезы на ее лице.
Вы спросите: отчего мама так расстроилась? Дело в том, что Вероника была ее второй дочкой. Она появилась на свет получасом раньше своей сестры-близняшки Анжелики, но умерла через месяц после рождения. Почему это случилось, навсегда осталось тайной. Вечером мама положила девочку в кроватку, а через три часа, когда хотела ее покормить, обнаружила, что бедняжка не дышит. На второй день, увидев свою крошку в гробу, мама едва не наложила на себя руки. Это зрелище навсегда разбило ей сердце. И хотя с тех пор минуло уже десять лет, рана не затянулась и продолжала кровоточить…
Анжелика стояла возле окна и смотрела, как уходит мама. Раздражение ее прошло, и в душе шевельнулось раскаянье. Но при всем том она чувствовала себя глубоко несчастной. И куда бы ни устремлялся ее взгляд, все казалось девочке тусклым и по-осеннему невзрачным. Над городом нависало серое, затянутое облаками небо. Клены и липы уныло свешивали к земле мокрые ветви и один за другим роняли на землю желтые листья. Тротуар под окнами наполовину скрылся под холодными лужами. Видневшаяся в отдалении детская площадка раскисла от грязи. От всего этого веяло меланхолией и пронзительной безысходностью. А между тем еще утром та же самая картина представлялась девочке яркой и праздничной: в разрывах облаков кое-где проглядывали голубые лоскутки неба, деревья в их желто-красных одеждах стояли веселые и нарядные, и так приятно было шлепать ногами по лужам!