Звереныш - стр. 24
Светик не понимал, о чем говорит Анатолий. Ему было ясно одно, что его обидели и сильно.
– А кто эта «дорогая женщина», – повторил он , – это та, которая тогда не пришла?..
– Соображаешь, – похвалил Анатолий, – она самая… Такого мнения о себе… И чтоб все по ее было… Я ж, было, жениться на ней хотел, а теперь сто раз подумаю… Назло мне перед другом хвостом туда-сюда… Смотри, мол, как я нарасхват… А по сути – как и все, просто баба!..
– А ты на мамке женись, – Светик сказал это так спокойно, так просто, словно это было само собой разумеющееся и очевидное.
Анатолий закашлялся и остановился.
– Ну, парень, ты даешь! – Ошарашенно сказал он. – Смотри, при матери такое не брякни, а не то…
– Она замуж хочет, я знаю, – продолжил Светик. – А мы ей мешаем… И жить к нам придешь из своего общежития. Мамка готовит хорошо. И «дорогой женщиной» обзываться не будет… – Светик смотрел на Анатолия с такой надеждой, что ему стало не по себе.
– Ну ты сват, – сказал он смущенно. – Не ожидал я от тебя… Кому рассказать, со смеху умрут.
– Я взаправду, – тихо проговорил Светик, – а ты смеешься…
– Не смеюсь я, – голос Анатолия был строгим и озабоченным. – Задал ты мне задачу, как теперь с вами быть, не знаю…
Они молча дошла до дома Светика и, расставаясь, Анатолий пожал Светику руку.
– Как мужчина мужчине – матери про наш разговор ни гу-гу, понял? – Светик кивнул. – Слово?
– Слово!
– Смотри. Парень! Не то…
– А придешь еще или уже нет?..
Анатолию показалось, что мальчишка сейчас расплачется. И он, не желая его окончательно расстраивать, пообещал.
– Приду, конечно. Только ты помни про наш уговор. Ни гу-гу!..
В душе Анатолий ругал себя последними словами. Он ругал себя за то, что пришел к ним прошлый раз домой, за то, что так неосторожно раскрылся перед чистой мальчишеской душой в своей мужской обиде, за то, что пообещал прийти снова, когда теперь после всего сказанного нужно было решительно рвать с этим знакомством. Ему было стыдно и противно, как тогда, когда при малодушии молчаливо проглотишь чью-то подлость и сделаешь вид, что ничего не произошло, и ты не при чем.
Кто- то внутри пытался оправдать его. «Ты ни в чем не впноват, – нашептывал он. – Ты никому ничего не обещал. Мало ли что взбредет в голову мальчишке?.. И «дорогая женщина»… Здесь ты тоже прав. Она просто баба. Таких много. И пусть она назло вертит хвостом. Найди и ты другую! Все перемелится, три к носу!».
«Лишь бы мальчишка не разболтал», – думал он. И кто-то вновь шептал на ухо: «И что с того, что разболтает? Ты больше не придешь – и делу конец! Да и его мать – не такая же финтифлюшка, как твоя «дорогая женщина»! Не бери в голову! Пожурит сына – и забудет. Три к носу!».