Зверь - стр. 20
– Нет! Ты все не так поняла, – засмеялся он. – Роб не умер, переехал куда-то в Мичиган.
Я была сильно удивлена тем, какую формулировку подобрал Джей, чтобы описать чей-то переезд.
– Ладно, – лишь ответила я, будто только что не похоронила незнакомого мне человека. – И что мне делать со всеми этими вещами? Может, отправить их ему службой доставки?
Джей покачал головой и встал из-за стола.
– Не думаю, что они ему нужны. Роб не собирался больше заниматься спортивной журналистикой. Я же говорю, он скряга и не оставил бы нужные вещи.
– А это что такое? – спросила я, указывая на один листок.
Здесь были собраны все игроки Дьяволов, за исключением моего Майка и еще одного парня-новичка, перешедшего из Ванкуверских Кэнаксов15. Напротив большинства игроков стоял зеленый кружок, у пятерых стоял желтый и только около Зверя был красный.
Джей выхватил листок из моих рук и пробежался по нему внимательным взглядом. Я заметила, что и на других листах, где значились остальные хоккейные клубы, есть такие же круги.
– Роб таким образом помечал общительность хоккеистов, – пояснил Джей, передавая листок мне в руки.
– В каком смысле «общительность»? – со скептической улыбкой спросила я.
– Цвет кругов говорит об открытости и готовности к разговорам. Зеленые – это те, кто всегда дают интервью. С желтыми чуть сложнее, могут начать набивать себе цену. А красные – молчуны.
Красным был отмечет только Зверь, однако молчуном его точно не назвать. Сколько «замечательных» вещей он наговорил мне в первую нашу встречу.
– Красные не дают интервью? – удивилась я.
– Не-а. Не дают никогда и ни за что. Как видишь, красный стоит только напротив этого здоровяка.
– И что, ни одного интервью?
– Если красный, то нет.
Хоккеисты не самые тщеславные люди, многие даже скрытные, но о себе и своей жизни рассказывают многие, хотя бы для того, чтобы выразить благодарность родным за их нескончаемую поддержку.
Поблагодарив Джея за помощь и отправив его назад, я решила поискать информацию о Звере. Я прошерстила интернет вдоль и поперек – ничего. Он не давал интервью, когда был в юниорской лиге. Отмалчивался после своего первого хет-трика. Не обмолвился и словом, когда его в двадцать один год поставили капитаном американской сборной. Зверь молчал, даже когда его команда выиграла Чемпионат Мира по хоккею, и никак не прокомментировал свой рекорд по количеству забитых шайб за чемпионат.
Как оказалось, он даже от профессиональных вопросов ускользал. На послематчевых конференциях все вокруг него на цыпочках ходили. Либо его эго было такого размера, что запросто могло стать еще одной вселенной, либо Зверь не хотел внимания к своей персоне.