Звенел булат - стр. 45
Высокий, худощавый генерал Халилов, с заискивающей улыбкой, отвесив поклон в пояс, вышел во двор, вслед за Гоцинским.
– Ну, как ты смотришь на это? – обратился Сафаров с усмешкой к Тарковскому, кивнув в сторону Халилова.
Тарковский спокойно развёл руками.
– А я считаю это унизительным. Мне здесь делать нечего. – Сафаров направился к парадной двери.
За ним последовал Алибеков. Он догнал Сафарова на улице.
– Видел, до чего дошёл генерал? Перед кем?! Этот Гоцинский не мог справиться с ролью начальника Самурского округа и с треском был уволен губернатором.
Сегодня мы будем кланяться ему в пояс, а завтра он заставит башмаки на его ноги натягивать. И мы, офицеры, это терпим. Тьфу! – плюнул с раздражением Сафаров.
Алибеков шёл молча. Они направились вниз по Еврейской улице. В самом конце её жил Юсуп. Вдруг их внимание привлекли вооружённые солдаты, которые направлялись к пустующему зданию бывших кавалерийских конюшен, расположенных недалеко от дома Алибекова.
– Что это значит? – спросил Сафаров, с удивлением разглядывая серую толпу.
– Красногвардейцы, – ответил Алибеков и взволнованно продолжал: – Мне кажется, Дахадаев, Буйнакский и ещё кто-то вошли во двор.
– Значит, часть Петровского гарнизона большевики прислали для устрашения чалмоносцев, – заключил Сафаров.
В Петровске действительно стоял крупный гарнизон пехоты, артиллерии и матросов. Петровский Совдеп, в котором большевики, рабочие и солдаты имели решающее слово, опирался на эту силу. В этих полках, да и в Шуринском пехотном полку были созданы полковые комитеты.
После отречения Николая II от престола полки решили никому не присягать. Но те, что составляли гарнизон Шуры, невольно сделались опорой Шуринского исполкома. А те, что в Петровске, стали в основном на сторону большевиков. Но и те и другие в одинаковой мере могли оказать сопротивление имаму. Гоцинский знал об этом и потому ограничился, видимо, мирной демонстрацией своих сил. Приход красногвардейских частей из Петровска обрадовал население, ибо в них видели простые горожане надёжную защиту.
К полудню у здания городского театра собралась огромная толпа. Она запрудила все прилегающие улицы.
Люди выглядывали из окон, теснились на балконах. В толпе были Гаджи-Магома, Манаф, Абдулла и Джавад. По Аргутинской шли члены правительства, представители местной знати, интеллигенция.
Внимание Джавада особенно привлёк Махач Дахадаев. Он шёл в сопровождении русского мужчины, которого назвали Гоголевым. Они шли, улыбаясь, лёгким кивком приветствуя знакомых. То же самое они сделали, проходя мимо Манафа, что дало возможность Джаваду лучше разглядеть лицо Махача.