Звенел булат - стр. 41
Старик не заметил, как, отделившись от одного отряда, сбоку подошёл к нему человек в сапогах, папахе, овчинном полушубке.
– Отец!
Старик обернулся. Перед ним стоял Манаф. Джавад, увидев брата, подбежал к нему.
– Присматривай за парнем, не отпускай от себя никуда! – сказал Манаф Гаджи-Магоме.
Не успел старик открыть рот, как Манаф, придерживая рукой кобуру маузера, побежал догонять свой отряд.
– Ах, волчий сын! Ах, разбойник! Куда идёт, зачем идёт? Ну подожди! – хмуро ворчал старик, глядя вслед отряду Джавад подумал о Дауде, которого побаивался. Как ему объяснить, куда делся Манаф? А если он видел его в отряде? Теперь понятно было Джаваду, где пропадал Манаф с утра до вечера под предлогом того, что в мастерской всё равно мало работы.
Наступила ночь. Джаваду не спалось. Он с беспокойством ворочался с боку на бок, прислушиваясь к каждому шагу, к каждому шороху. Вдруг послышались за дверью шаги. Кто же это может быть? Три лёгких стука в дверь. Джавад вскочил. Он знал: это был условный стук брата. Открыл. Действительно, это был Манаф.
– Вернулся! – обрадованно воскликнул Джавад и тут же спросил: – Кушать хочешь?
– Нет, хочу спать. – Манаф сбросил полушубок на пол и лёг.
Как хорошо, как спокойно на душе, когда он здесь, рядом, думал Джавад, прислушиваясь к шумному дыханию уснувшего брата.
– Вах! – воскликнул удивлённо Гаджи-Магома, увидев рано утром на пороге мастерской Манафа. – Победили или спину показали?
– Ни того ни другого не сделали.
– Вернулись, значит, ну и хорошо, – сказал старик, – в мирном деле меньше бед. – Помолчав немного, спросил: – Кто вас собрал, кто был головой отряда?
Манаф, не ответив, заулыбался.
– Знаю кто, Махач, – ответил сам на свой вопрос старик.
– А ты откуда знаешь?
– А на старости лет я стал лучше видеть, кто и что делает.
– А кто такой Махач? – спросил Джавад.
– Я же рассказывал, – пояснил старик, – из Унцукуля, учёный, инженер, железные дороги строит. Какие хабары в той стороне? Не повернул обратно Нажмутдин со своими аскерами?
– Нет, говорят, сюда собирается на съезд, часть войск вернул в горы.
– Кто-нибудь из ваших был в Дженгутае?
– Об этом сказал Махачу один из членов исполкома, которого специально посылали из Шуры на переговоры с Гоцинским.
– Исполкомовцы боятся, наверное, новоявленного имама?
– Вероятно, – ответил Манаф и продолжал: – Человек этот возвращался, когда мы расположились на возвышенности Балык-баш. Было решено заночевать там, окопались, развели костры. Исполкомовский посланник уверил Махача в мирных намерениях Гоцинского. К тому же повалил снег, поднялся буран. Махач дал приказ вернуться в Шуру, разойтись по домам.