Зуб Дракона - стр. 21
На фотографии Дагир Апаев самый высокий.
А у сержанта Тайманкина вместо телосложения было тело-вычитание. В свои восемнадцать лет Серёга всё ещё был худеньким подростком, весил может каких 60-65 кг. У нас это называлось: тонкий, звонкий и прозрачный. На этого тоненького пацанчика навьючили 65,27 килограммов груза и огромную черную железяку ДШК, весом 33 кг. Это выглядело настолько несуразно, как если бы Голубой Вагон взгромоздился на Чебурашку. Я думал, что Тайман переломится пополам от такой тяжести. Он шагал по горячей пыли армейскими полусапожками, его мотало из стороны в сторону. Какие, нахрен, горы сержанту Тайманкину! Хоть бы он не упал в пыльную колею дороги на ближайшем отрезке в двести метров. Какой придурок додумался отправить его в горные стрелки? В военкомате не видели что ли это тело-вычитание? Пусть бы направили в танкисты, я не дохрена разбираюсь в танках, но точно знаю, что там очень тесно. Апаеву в танке не развернуться, а Тайману было бы в самый раз. Но нет же, их обоих послали в горнострелковый батальон, а там комплектация одинаковая для всех: и для здорового амбала, и для худенького мальчугана.
Было удивительно, но потом оказалось, что Серёга дошел. Старцев описал этот эпизод так:
– Тайман – это высший боец! Он камни зубами грыз, за камни зубами цеплялся, но пулемёт на гору затащил.
Лично я именно это считаю подвигом – способность совершать тяжелую, рутинную солдатскую работу в жутких климатических условиях вопреки всем Законам Всемирного Тяготения. Поэтому, если кто-то думает, что перевелись богатыри на земле русской, то он сильно ошибается. Я могу с сержантом Тайманкиным познакомить.
После того, как пацаны вышли из расположения и скрылись из виду, я стоял в тени тутовника, смотрел на взвешенную в воздухе пыль, поднятую солдатскими башмаками. Мне было муторно и тревожно, я волновался за пацанов, переживал дойдут ли они по такой жаре загруженные-перегруженные. Переживал за себя, ведь завтра вся эта история должна будет повторится с моим участием. В этот лирический момент Олег Герасимович бесцеремонно схватил меня за рукав гимнастёрки, потянул на себя:
– Пошли!
– Куда тебя послать? – Я дёрнул плечом, отцепил руку Олега от гимнастёрки.
– Пошли, говорю, наш пост собирают. – Олег снова схватил меня за рукав, снова потащил.
– Надо говорить «пойдём». – Я снова вырвался.
– Пошли, не выделывайся, сейчас прощёлкаешь хлебалом и направят тебя не с Серёгой Губиным, а с какими-нибудь дембелями. Будешь потом дембелям рассказывать, как надо говорить и как не надо говорить.