Золушка на свалке - стр. 5
Двухэтажный дом, второй этаж которого был мансардным, находился почти вплотную к заборчику, чьи защитные функции были так себе, так как через кованные прутья можно было многое увидеть, а также, при должной сноровке и прыти, через них можно было даже перелезть. Так что она могла видеть силуэт мужчины, находящегося на чердачном этаже.
Ей вспомнилось, что когда-то в детстве она полагала, что первый этаж – это почти подвал, так что размещать там спальню всё равно, что ночевать с крысами. Чердачный этаж она считала обиталищем летучих мышей. Так что, по её детской логике, мужчина вполне мог быть вампиром.
Хотя на самом деле нет.
Новый жилец долго ходил по комнате, до двух часов ночи, а потом ему позвонили на мобильный, и он с кем-то поругался.
Рэй даже слышала отдельные слова, не все из которых были цензурными. Но в его немного хрипловатом голосе слышалось больше усталости и боли, чем злости.
И ей почему-то нравилось следить за каждым движением этого мужчины, представлять, как он перемещается, раздевается, ложится спать.
В такую тёплую постель.
Вздохнув, Рэй подумала, что ей нормальная кровать не светит ещё неделю, как минимум. Ближайший приют был регулярно переполнен. К тому же, она всегда была мизантропом, и с каждым годом ей становилось всё тяжелее находиться в обществе других людей. В окружении столь специфического контингента даже не нужно было становиться параноиком, чтобы бояться причинения вреда или слежки.
Иногда на сердце накатывала тоска, особенно в те ночи, когда она не могла заснуть.
Устроившись поудобнее возле забора, скрытая от чужих лиц тенью от мусорных баков и гаража, завернувшись в старый плед, девушка уставилась в небеса, думая о том, что когда-то так любила смотреть в ночную тьму, воображая бесконечность космоса. Его вечную, неживую холодность, обволакивающую их маленькую планету.
И ей снова на грани сна и реальности привиделся лес, густой и мрачный. Лес, в котором ей с трудом удалось сбежать от чудовищ.
Но на самом деле не удалось. Она словно бы побывала в зачарованном лесу, который раз за разом, стоило только её векам сомкнуться, возвращал её обратно, погружал в мрачную темноту прошлого. И возвращал к жизни призрака, её вину, которая никогда не переставала её терзать, словно в груди работал вечный двигатель. И, увы, это было не сердце.
И в этом лесу, деревья в котором в тот ужасный вечер с трудом можно было отличить от чёрно-синих теней, она стояла рядом с Трикси, самой милой и весёлой девушкой, которую она обожала, как лучшую подругу. Но была для неё лишь одной из трёх подружек.